лбами в пол. Вениамин, ничуть не удивившийся, переменил полярность антиграва и встал перед ними.

Так как никто ничего не говорил, Вениамину пришлось воспользоваться предыдущими репликами, пустив их в обратном порядке.

— Бро!

Оба негра вскинулись, их глаза загорелись.

— Би фри!

Негры изо всех сил закивали головами, у одного из них из горла вырвались рыдания.

— Мастер!

Они посмотрели сначала друг на друга, потом оглянулись на меня с таким выражением, что я попятился.

— Слэйв!

Радость с их лиц словно сдуло ветром. Они переглянулись, потом жалобно посмотрели на высящегося Вениамина.

— Фор вайт, — пояснил тот.

Негры нехотя бухнулись на колени передо мной. Отступать было некуда, разве что в окно. Я выставил перед собой руки, но мои посетители поняли меня неправильно и с угрюмым выражением лица вручили мне свои мачете. Вениамин молчал, так как его никто не спрашивал.

— Либерийских долларов не было, — раздалось со стороны входа. — Так что вот вам найры и ступайте с богом.

Профессор вступил в кухню, радостно потрясая пачкой коричнево-фиолетовых банкнот. Увиденному он ни капельки не удивился.

Оба негра посмотрели сначала на профессора, потом на молчащего Вениамина, потом на меня. Мне явно следовало что-то сказать, но голова была почти пуста, так что я, почти как Вениамин, воспроизвел единственное, что там застряло:

— Би фри.

Невнятный жест, которым я сопроводил свои слова, благодаря мачете приобрел невиданную выразительность. Оба негра, вскочив, схватили купюры и, не пересчитывая их, испарились с нашей кухни.

— Хорошие ножики, — сообщил мне профессор. Я мог только согласиться с ним.

Через пару минут мусоровоз, взревев мотором, вылетел из нашего сияющего чистотой двора, сопровождаемый одобрительным взглядом дяди Мумтаза.

Компетентные органы навестили нас только через два дня. Переговорили с профессором и забрали один из бочонков, предварительно проверив его содержимое.

В Даркнете нам как покупателям было выставлено пять звезд и обещана бессрочная рассрочка.