– А я вот военный моряк, так что мне путь в Константинополь заказан, ну если только, конечно, мы не завоюем эту твердыню.

Оценив шутку, Булгари рассмеялся, но потом сказал уже серьёзно:

– Великий город стоит того, чтобы в нём побывать. Ну а я просто привык. Мне нравились турецкие порядки: неспешность, любовь к удобствам, да и с дамами, не в обиду будь сказано нашей прекрасной княгине, у них разговор короткий. Жёны сидят взаперти, по балам не ездят.

Нарышкина предсказуемо возмутилась и принялась отчитывать графа, поминая его холостяцкое положение и как следствие непонимание тонкой и прекрасной натуры российских жён, а тот весело отшучивался, перемежая остроты с комплиментами своей собеседнице.

Диалог между парочкой получался на удивление ловким. Может, это и не шпион вовсе, а очередной Ольгин любовник? Эта догадка, конечно же, уязвила Ордынцева, но не настолько, чтобы отвлечь от главного. Пока не было ни малейшего намёка на то, что Булгари – тот, кто ему нужен. Найденные у курьера бумаги относились к севастопольским верфям… Может, об этом поговорить? Дмитрий нагло вклинился в игривую перепалку:

– Как вам мои отчёты, Иван Ардальонович? Всё устраивает? Нет ли замечаний или рекомендаций?

– О чём вы? – удивился Булгари.

– По порту! Теперь ведь я вам отчёты присылаю, адмирал Грейг недавно поручил мне вести переписку по портовым делам.

Только что оживлённое, лицо начальника губернаторской канцелярии окаменело. Живой взгляд исчез под опущенными веками, теперь перед Дмитрием белела застывшая маска. Булгари молчал. Дмитрий ждал ответа. Начальник канцелярии поднял на него непроницаемые глаза, и это уже был безликий чиновник. Ровно, без интонаций, он произнёс:

– Подобными вопросами канцелярия не занимается. Его высокопревосходительство лично просматривает такие документы.

Не глядя на Дмитрия, чиновник поклонился Ольге, пробормотал что-то о делах, которые ещё должен сегодня доделать, и ретировался.

Так что же, получается, вопрос попал в цель? Только вот поведение Булгари уже не предвещало ничего хорошего. Ясно, что теперь он станет обходить князя Ордынцева десятой дорогой. Всё-таки нужно было хорошенько подумать, прежде чем лезть к подозреваемому со своими вопросами. Пригляжусь – тогда и рискну! Вот и рискнул, чёрт подери! Раздражение от явного промаха усугублялось угрызениями совести, и Дмитрий даже забыл о любовнице, но та напомнила о себе сама:

– Ты ведёшь себя просто неприлично! Вольно же тебе ревновать? И к кому? Неужели ты считаешь, что я снизойду до какого-то отуречившегося бессараба?

Ольга капризно выгнула бровь. Она не менялась – так и считала, что весь мир крутится вокруг неё, но это оказалось даже к лучшему: можно было изобразить обиду и последовать примеру Булгари. Окинув любовницу суровым взглядом, Дмитрий сухо процедил:

– Ты так с ним кокетничала, что сумела убедить меня в обратном.

Не дожидаясь ответа, он покинул гостиную.

Через несколько минут экипаж Дмитрия уже катил по вечерней Москве, а сам он всё пытался угадать, что же скрывает начальник губернаторской канцелярии. С теми же мыслями князь проснулся и утром. Вновь и вновь прокручивал он в памяти вчерашний разговор. Но ясно было лишь одно: Дмитрий насторожил, а может, даже испугал Булгари.

Оставалось только одно – признать ошибку и отступить. Но пока генерал-губернатор сидит в Москве, Булгари тоже никуда не денется, и, значит, до окончания коронационных торжеств о нём можно не беспокоиться. Надо заниматься бродячим торговцем. Но… пока эти планы так и остались планами, ведь Закутайло вместе со своим подопечным как сквозь землю провалился.

Закутайло так и не появился. Дмитрий уже весь извёлся, но никаких предположений, что же могло случиться с его товарищем, сделать не мог. До коронации оставалось совсем чуть-чуть, Москву заполонили толпы желающих принять участие в празднествах, постоялые дворы и гостиницы были переполнены. Отыскать среди них Закутайло или торговца Гедоева не представлялось возможным.

Нынче утром Дмитрий позавтракал остатками вчерашнего ужина, присланного из ресторана «Яр», и только пригубил кофе, когда в дверях столовой замаячила стройная фигура в лиловом шёлке. Белоснежные блонды широкой каймой лежали на пышных рукавах, льнули к груди и красиво обрамляли спину княгини Нарышкиной. Она специально замерла в дверях – прекрасная живая картина – потом улыбнулась и протянула к любовнику руки:

– Мэтти, я так соскучилась!

Легкой бабочкой пролетела она через всю столовую и скользнула на колени любовника. Ордынцев осторожно отодвинул чашку с кофе подальше от края стола и обнял гостью, Ольга жадно и нетерпеливо поцеловала его. Как обычно, её поцелуй разжег Дмитрию кровь. От дочки Прекрасной гречанки исходил аромат тёмной, тяжёлой чувственности, и противиться её зову было невозможно. Ольга усилила напор: сильнее прижалась к груди мужчины и шепнула:

– Смелее, мой лев!..

Дмитрию показалось, что его окатили ушатом холодной воды. Он взял женщину за талию и поставил на ноги.

– По-моему, ты спутала меня со своим мужем, ведь это его зовут Лев, – надменно изрёк он.

– Ну, что ты опять цепляешься к словам? – вишнёвые губки Ольги надулись пышным бутоном. – Ты сам знаешь, что я имела в виду не это.

– Я услышал то, что услышал! В конце концов, ты приехала сюда с мужем, у него есть все права, а я – никто, посторонний человек.

– Да ты опять ревнуешь! – просияла княгиня. – Да, кстати, с каких это пор ты так серьёзно относишься к узам брака?

– Я всегда к ним относился серьёзно, поэтому и не сделал тебе предложения!

– Вот бы мы всех насмешили, если бы поженились: почти дети, влюблённые и глупые. Но бог с ним – что было, то прошло. Нам сейчас хорошо. Зачем ты всё портишь? Я же тебе говорила, что для меня существуешь лишь ты один.

За столько лет Ольга совершенно не изменилась и другой уже не будет. Либо избегай ее, либо принимай такой, как есть. Ордынцеву захотелось сгладить свою резкость, но этого уже не потребовалось – Ольга занялась собой. Она любовно расправила кружева на корсаже и встряхнула примятую юбку платья.

– Я, вообще-то, приехала ненадолго, – сообщила она, – ты сам виноват, что не захотел совместить приятное с полезным, так что я перехожу к делу. Ты вчера сбежал, а через полчаса после этого приехала Зинаида Волконская. Не застав тебя, она очень расстроилась и попросила, если я вдруг снова тебя увижу, передать, что она хочет встретиться. Зизи сказала, что получила письмо от твоей матери из Рима.

– Вот как… – протянул Дмитрий.

Ольга ждала его ответа и, поняв, что любовник колеблется, подсказала:

– Приезжай к ней сегодня, я тоже там буду.

На языке у Дмитрия вертелся вопрос, с кем же прибудет княгиня Нарышкина на сей раз. С которым из любовников? Впрочем, опускаться до дешёвых дрязг – самое последнее дело, и, проглотив колкость, он просто ответил: