Роза Люксембург отнюдь не была довольна – стала продуктом этой революции.

В «неправильной» революции

В статьях и манифестах Роза Люксембург пыталась объяснить пролетариату смысл революции… Но сколько рабочих и сколько солдат понимали Либкнехта и Люксембург? Тьма царила в солдатских головах. Либкнехт – это тот, кто хотел мира и кричал «Долой войну». Солдатам казалось, что это хорошо…

Теперь он звал… «на новую войну», на войну угнетенных против угнетателей.-.Солдат не мог понять этого. А что уж они знали о Люксембург?…Массы не понимали обоих…

Фриц Геккерт, 1921 г.

В 1913 г. в Бокенхайме под Франкфуртом-на-Майне Роза Люксембург призвала солдат в случае войны отказать командирам в повиновении и была приговорена за это к году тюремного заключения, которое с начала 1915 г. отбывала в женской тюрьме на улице Барнимштрассе в Берлине. Вслед за тем она недолго пробыла на свободе, вплоть до Ноябрьской революции находясь в «превентивном заключении» в крепости Вронке в Силезии и в Бреслау[18]. «Группа Спартака» вела тем временем тяжёлую и опасную нелегальную антивоенную пропаганду. Явно постаревшая, с почти седыми волосами, 47-летняя женщина окунулась 8 ноября 1918 г. в революцию.

И снова она рассчитывала на «пролетарские массы». Руководство СДПГ, которое четыре года поддерживало убийство миллионов рабочих на полях битв мировой войны, оказалось 3 октября 1918 г. вознаграждённым за свою верность вхождением в правительство. Тогда оно полагало, что достигло, наконец, своей цели – разделения власти между старым обществом и пролетарским альтернативным обществом. Поэтому, когда в ноябре 1918 г. революциюнное движение солдат смело это разделение власти, руководство СДПГ пошло на союз с лишённым власти командованием рейхсвера и тем самым спасло для германских элит милитаризм.

«Группа Спартак», годами работавшая ради революции, оказывала на эту революцию – несмотря на антивоенную работу, стоившую немалых жертв, – в лучшем случае маргинальное влияние. Она приступила к действиям, когда всё уже совершилось: император бежал, война закончилась, провозглашена республика, введён 8-часовой рабочий день, из Пруссии исчезло трёхклассное избирательное право. Движение солдат распалось так же быстро, как оно и возникло – распалось на мужей и сыновей, хотевших только одного: вернуться домой.

Левые вокруг Карла Либкнехта и Розы Люксембург, сконцентрированные на усталых рабочих, в революционность которых они краткое время верили, поняли слишком поздно, что рабочие в большинстве своём не только не хотели революции, но что их даже не устраивала и республика, оставленная им солдатским движением. Эта республика не была порождением рабочего движения. Руководство СДПГ, довольное разделением власти, её не хотело. Её не хотела и НСДПГ, сосредоточившаяся на прекращении войны. Её не хотела также «Группа Спартака», ориентированная на антикапиталистическую революцию.

Для пролетарских масс политической проблемой было самое большее трёхклассное избирательное право в Пруссии, а эта проблема могла быть решена и в конституционной монархии. Немцы скорее по недоразумению лишились бранденбургско-прусской монархии вместе со всеми остальными династическими владыками.

Мир и хлеб, а также несколько более модернизированные, более открытые миру политические условия – вот, собственно, и было всё, чего они хотели. Вместо этого они получили республику, на несколько лет ситуацию, подобную гражданской войне, а под конец ещё и галопирующую инфляцию, которая до нитки обирала средние слои и заставляла оголодавших горожан заживо разрезать лошадей на куски.

Это было в 1923 году, когда полуразложившееся тело Розы Люксембург было давно уже захоронено на кладбище Фридрихсфельде: многие месяцы она пролежала в воде и была опознана только по дамской сумке и медальону. Первая волна гражданской войны в январе 1919 г. стоила ей жизни: когда в центре Берлина начались уличные бои, и по сей день ошибочно называемые «восстанием спартаковцев», она, оказавшись перед выбором – поддержать безнадёжную акцию или выступить против нее – решилась, как и Карл Маркс в 1871 г. во время Парижской Коммуны, на пропагандистскую поддержку. Правда, Карл Маркс сделал это из безопасного убежища: он жил в Лондоне, в то время как Роза Люксембург попала в руки убийц в Вильмер-сдорфе (район Берлина. – Прим. перев.). Густав Носке (СДПГ), назначенный незадолго до того главнокомандующим рейхсвера, как было доказано несколько лет назад, одобрил эту акцию.

Оплёвываемая и почитаемая – но в то же время и необходимая?

Они (Парвус и Роза Люксембург. – авт.) сочинили утопическую и полуменьшевистскую схему перманентной революции (уродливое изображение марксовой схемы революции), проникнутую насквозь меньшевистским отрицанием политики союза рабочего класса и крестьянства, и противопоставили ее большевистской схеме революционно-демократической диктатуры пролетариата и крестьянства…

Сталин, 1931

Страх перед маленькой женщиной не рассеялся среди её противников – как в собственном, так и во вражеском лагере – даже после её смерти. Едва придя к власти в 1933 г., нацисты приказали удалить с памятника революции, спроектированного Мисом ван дер Росе и установленного рядом с могилами Розы Люксембург и Карла Либкнехта на кладбище в берлинском районе Фридрихсфельде, красную звезду. В 1935 г. памятник был снесён целиком, а могилы сравняли с землёй. Сегодня надгробные хранятся камни в музее.

Её врагам в собственном лагере пришлось затратить существенно больше усилий. Когда Сталин взялся за «очистку» рабочего движения и идеи социализма от какой бы то ни было демократии и её замену «демократическим централизмом», под которым, приукрашенная, подразумевалась сталинистская система рабского повиновения, Роза Люксембург была в 1931 г. удостоена особенно примечательной почести. Сталин вспомнил о конструкте, созданном одним из его прежних конкурентов, председателем Коммунистического Интернационала Григорием Зиновьевым, – люксембургианстве.

Это было тем более странно, что Роза Люксембург, как мы видели, кроме её опять обсуждаемой в наши дни теории накопления практически никогда не делала, хотя бы частично, теоретических выводов, не говоря уже об их систематическом изложении, но почти всегда формировала теоретические позиции в столкновении с воззрениями оппонентов. Теоретического построения Розы Люксембург с собственными политической экономией, философией, политической теорией или социальной психологией не существует.

То, что было унаследовано от Розы Люксембург и что делало её столь опасной для формировавшегося сталинизма, представляло собой вовсе не какую-либо теоретическую систему. Это были её политические позиции – бескомпромиссное требование демократии и гласности в рядах левых, а также неподкупная приверженность свободе как основополагающему условию любого освободительного движения. Так как эта позиция была не особенно уязвима, пришлось создать теоретическое построение, причём идеологи Сталина поступали действительно со знанием дела и педантично.

Они прочёсывали сочинения Ленина и Розы Люксембург в поисках высказываний на самые разные темы, фильтруя различия и, канонизируя точку зрения Ленина, объявляли все отклонявшиеся от них мнения Розы Люксембург «ошибками». На последнем этапе работы эти «ошибки» систематизировались. Так