нашлось. Однако, среди местных жителей ходят слухи, что причиной смерти стало нападение волколака. Мифического существа, способного обращаться из человека в волка. Так ли это на самом деле, уже завтра расскажет городской репортер Д.С. Колпакова. Не пропустите!»

Из моего рта непроизвольно вырвался неуместный смешок.

Дарья времени зря не теряла.

Нет точных данных – не беда. Навела тайны. Приковала внимание читателей. Даже интересно, что она такого сенсационного завтра выдаст?

– Это неслыханно! – четко озвучила свой вердикт Градислава Богдановна и свернула газету. – Не тревожься Инессушка. Сплошные сплетни и пустые домыслы.

А вдруг действительно, при опросе местных, Колпакова раскопала то, чего Якову не удалось? Гордею это вмешательство в дела полиции точно не понравится.

Я уже видела, как он рвет и мечет. Грозит «Сплетнику» всеми карами небесными…

По дороге в участок, придется сделать крюк и посетить редакцию. Что бы не думал Ермаков, журналисты, порой, люди полезные.

Кумскую улицу, где располагалась редакция «Сплетника», в котором трудилась акула пера – Дарья Спиридоновна Колпакова, накрыло вьюгой так, что ни зги не видать.

Даже призрак преследующего парня решил «а ну его» и растворился в воздухе. Благо возничий попался толковый. Быстро нашел нужный двухэтажный дом из жженого кирпича. Помог мне, не утонув в сугробе, сойти с пролетки. И, получив за свои старания выше причитающегося, отвесил низкий поклон.

С моего прошлого визита, случившегося месяц назад, в просторном, светлом помещении, насквозь пропахшем типографской краской и табаком, мало что изменилось.

Все те же очереди в кассу, из желающих подать объявление. Толпы репортеров, до яростных криков спорящих друг с другом. Будничная суета.

Игнорируя разноголосый шум, я направилась к самому дальнему столу, который, насколько мне было известно, занимала моя хорошая знакомая. И не прогадала.

Сидевшая вполоборота знакомая блондинка, прикусив кончик языка, аккуратно выводила буквы на бумаге. Пряди выбились из прически. На плече лежала длинная, растрепанная коса.

– Здравствуйте, Дарья Спиридоновна. Как ваше здоровье?

– Софья Алексеевна, радость-то какая! – оторвавшись от работы, воскликнула она. – Присаживайтесь, рассказывайте. Какими судьбами к нам?

Колпакова придвинула мне стульчик, дождалась, когда займу его и мазнула демонстративно невозмутимым взглядом по свежему номеру газеты, зажатой у меня в руках.

– Отчего-то думаю, что вы уже знаете, – иронично выгнула бровь. – Ваша сегодняшняя статья…

Улыбка девушка померкла. Взгляд сделался хмурым и настороженным. Как у птицы, готовой до последнего защищать свое гнездо.

– Ах, вы об этом. Дык обмана не совершила. Всю правду до жителей Китежа донесла. Разве это дело – скрывать опасного душегуба? Неровен час, сызнова на охоту пойдет.

– Полиция расследует это дело…

– Чему я безмерно рада. Но и вы, Софья Алексеевна, меня поймите. Как люди, не знавши, поберегутся?

– То есть, эта статья – а особенно последние слова, где вы обещаете предоставить еще больше информации – не способ поднять тиражи?

Дарья возмущенно засопела. В глазах полыхнули совсем не притворные искры.

– Напраслину возводите.

– Я лишь надеюсь, что ваша новая информация, не помешает нам с Гордеем Назаровичем в поисках убийцы. Он тоже, знаете ли, может читать газеты. И чем больше посвящен в тайны следствия, тем осторожнее и опаснее станет.

– Нет и не было никакой «новой информации», – подскочив со стула, девушка сжала ладони в кулаки и начала ходить из стороны в сторону. – Это всего-то попытка привлечь всеобщее внимание. Писательский прием. Я лишь хотела сообщить, что никакой наш душегуб не волколак. Покуда ходят эти слухи, кто-то ведь и рукой махнет. Мол, сказки. Мое назначение, как городского репортера, подобное пресечь.

Признаться, та горячность, с которой она говорила, заставила меня опустить в пол пристыженный взгляд.

Сосредоточившись на поимке убийцы, я даже не задумалась о подобном исходе. Заразившись от Ермакова нелюбовью к прессе, обидела хорошего человека беспочвенными домыслами. Тогда как намерения у нее были самые что ни на есть благородные.

– От всего сердца прошу у вас прощения, Дарья Спиридоновна. Мои слова… это и вправду было лишнее.

– Будет вам, Софья Алексеевна, – заметно расслабилась Колпакова и вернулась на место. – Кто старое помянет, тому глаз вон. Не изволите по чашечке чаю? За негаданную встречу. Я ведь и вправду, дюже рада вас видеть.

Отказываться было, во-первых, не вежливо. А во-вторых, нерационально, тем более что у меня оставалось еще несколько вопросов. Правда, ответить согласием не успела. К нам подошел холеный, с внушительным брюшком, но гордой осанкой, остроносый господин.

– Прошу прощения за вмешательство, – поклонился он мне и тут же повернулся к Колпаковой. – Дарья, ты случаем Бореньку нынче не видала?

– Не приходилось, – задумчиво протянула она. – И вчерась, вроде, редакцию не посещал.

– Вот же охальник окаянный, – выругался мужчина. – Занял пятого дня сорок пять рубликов. Клятвенно обещался нынче же вернуть.

Боренька… Боренька…

Помниться, в прошлый мой визит, встречал меня похожий на циркового штангиста наглый усатый парень в твидовом костюме. Погодите. Это, конечно, может быть чистым совпадением. Но мускулы, твид, усы…

Я привыкла доверять своей интуиции, и обычно, когда у меня в голове щелкает переключатель, это что-то значит. Но в данном конкретном случае, уверенности не было никакой.

Описание Игла дал поверхностное. Ну сколько в Китеже может жить мускулистых усачей, имеющих в гардеробе твидовый костюм? Десятки? Сотни? Тысячи? И какое мне дело до одного из них? Подумаешь, не вышел на работу. Вдруг заболел? А я тут уже планы в голове строю, как вламываюсь в квартиру или дом и, под гром оваций, арестовываю опасного преступника.

Пока я размышляла, холеный господин с прямой спиной успел скрыться в толпе. Колпакова, приняв мое молчание за положительный ответ, занялась приготовлением чая.

– Дарья Спиридоновна, а что за «Бореньку» вы сейчас обсуждали? – как бы невзначай поинтересовалась я. – Уж не того ли усатого молодого человека, что проводил меня к вам в прошлую нашу встречу?

– Он самый, – закивала девушка. – Борис Аркадьевич Хвалёнов. В «Сплетнике» он третий месяц, хоть мы полагали, что и двух дней не продержится. Больно ленив и рассеян показался. Однако успел зарекомендовать себя, как основательный и прогрессивный репортер. Внешность, порой, обманчива.

– А вот такие пропуски в его характере? Часто случаются?

Дарья задумалась, оторвалась от заварника, приложила палец к губам.

– Знаете… На моей памяти – впервые. Дюже странным это нахожу. Задержки, разумеется, случались. Но Боренька всегда наперед об них предупреждал. Разбередили вы мне сердечко своими вопросами, Софья Алексеевна. Записку с мальчишкой-газетчиком что ли послать?

– Вы знаете, где он проживает?

Она кивнула.

– Мы соседствуем. На Корнеплодной, дом под нумером… то ли сорок, то ли сорок один.

Судорожно сглотнув, я поднялась с места. Чувства переполняли меня, как чашу,