в своих мыслях и чувствах, он заставил себя остановиться: «Да что это с тобой? – спросил у себя Андрей. – Успокойся. Не твоя она больше». И собственные же слова больно кольнули. Он хотел, чтобы она снова была его Викой, только «чистой» и никем не тронутой. Да только не вернешь обратно время и не исправишь всех ошибок, как своих, так и ее.

Андрей достал новую сигарету, и только сделал затяжку, как сверху упали первые тяжелые капли. Чертов дождь мог бы и подождать, пока он покурит, либо начаться пораньше. И так каждая сигарета была на счету в это время суток. Но с погодой не поспоришь, и, выкинув мокрый окурок, Андрей засунул руки в карманы джинсов и побрел домой, заглушая новые мысли и матерясь на холодные капли дождя, которые все сильнее начинали хлестать по лицу.

* * *

– Дождь начался, – сказал Артем, сидя за столом возле окна Викиной кухни.

Поставив на стол две чашки чая, Вика выглянула в темноту улицы – природа бушевала; от сильного ветра деревья страшно накренялись в разные стороны, а дождь лил «как из ведра».

– Да, не позавидуешь тем, кто сейчас оказался на улице.

– Надеюсь, это ненадолго, а то в такую погоду даже зонтик не спасет и мне придется остаться у тебя, – ухмыльнулся Артем.

– Боюсь, что когда Маша начнет кричать среди ночи, ты сам отсюда убежишь.

– Такое часто происходит?

– Каждую ночь.

– Ужас, – покачал головой Артем. – Даже не представляю, как можно справляться с маленьким ребенком. Это же столько хлопот.

– Ну, вдвоем со Светкой мы справляемся.

– Василий так и не объявлялся?

– Нет, – коротко ответила она, помешивая сахар в чае.

– Странно. Я хоть и плохо знаю этого Васю, но никогда бы не подумал, что он может вот так бросить своего ребенка.

– Он думает, что это не его ребенок.

– В смысле? – не понял Артем, застыв с недонесенной до рта чашкой. – А чей же?

Вике резко стала неприятна тема их разговора. Что ее, что Светку, их мужчины обвиняли в измене, но только у Андрея был на это явный повод.

– Да Васькин он. Просто Светка говорит, что у них до этого ссора была какая-то крупная, расставались они, он ее с другим видел, к кому ревновал вечно. И только они сошлись, как она забеременела, и ребенок родился чуть раньше, чем надо… В общем, в его подозрениях у него все сошлось.

– Глупости какие. А прежде чем вот так обвинять, он не захотел проверить отцовство?

– Не знаю. На почве ревности у всех крышу сносит, – ответила Вика, снова возвращаясь мыслями к прошлому и смотря куда-то в пустоту ночной дождливой улицы.

– Да уж. Ты ведь только ради сестры приехала?

Вика кивнула:

– Если бы не она, то ни за что бы не вернулась.

– Даже к своим друзьям, которые по тебе скучали?

Улыбнувшись, Вика посмотрела на Артема, своего друга, хорошего, доброго и внимательного. Он всегда таким был, для нее, для всех своих друзей.

– Спасибо тебе за поддержку, – с улыбкой сказала она. – В эти дни ты мне очень помог.

– Да брось ты. Мы же всегда помогали друг другу, – ответил он ей с той же улыбкой.

– Да, но приезжая сюда, я думала, что тут многое изменилось и уже ничего не будет, как прежде.

Артем лишь фыркнул на эти слова:

– Три года не так уж много. И совершенно ничего не изменилось, кроме того, что я научился жонглировать бутылками, а Андрей стал писать сплошной депресняк.

От последних слов Артема Вике снова стало грустно:

– Неужели у него было все так плохо?

– Да нет, не все. В общем-то, и казалось, что у него все отлично – куча слушателей и поклонниц, куча друзей и веселья. И вроде он сам всегда веселился. Вот только, я почти каждый вечер его слушал, когда он в клубе выступал. И зная всю ситуацию, я прекрасно понимал, отчего он так поет и главное – о чем. Вот веришь, иногда даже передергивало, как услышу что-то новое в его текстах. Сразу становится ясно, что на душе у него кошки скребут. А как ты вернулась, так его вообще стало не узнать. Я уж боялся повторения его запоев и буйства, как было три года назад, – Артем покачал головой.

А Вике уже стало совсем тошно. Она ведь и уехала из-за того, что не могла больше смотреть на Андрея, постоянно пьяного, избитого, и с новой девушкой в одной руке и бутылкой пива – в другой.

– А он разве ни с кем сейчас не встречается? – спросила Вика, вспоминая свою соседку по подъезду.

– С чего ты взяла?

– Да мне просто так показалась…

– Не знаю, что тебе показалась, но я ничего такого не замечал. И я тебе уже сказал свое мнение на этот счет – он хоть и бесится, да только причина вся в том, что до сих пор любит тебя. Я уверен.

– Ну и что я должна делать с этой информацией?

– Боюсь, что пока ничего не сделаешь. А если честно, то я не знаю, что теперь можно ждать от Андрея. Я просто сказал тебе свое очевидное мнение. И если спросишь у других, уверен, они тебе скажут то же самое. В своих песнях Андрей как открытая книга. Все его чувства и переживания в его текстах, в том, что он поет. А то, что сегодня он спел «твою» песню, разве просто так? Все наши знают, что эту песню он всегда поет для тебя. Вот и пойми его, после этого. Ходит злой, как черт, да поет все время про жестокую любовь.

После таких красноречивых слов Артема, чувства Вики совсем разбушевались в душе. И снова захотелось зареветь. Спрятав лицо в ладонях, она попыталась успокоиться… Тяжело-то как… Что же она наделала?! Какую боль она принесла любимому человеку. И ведь не проходит ничего. Приезжая обратно домой, Вика думала, что все будет совсем по-другому, что будет тяжело снова видеть его, часто где-то встречаться, да терпеть присутствие другой рядом с ним, но никак не думала, что он все еще что-то чувствует. Как он может ее любить после того, что она сделала? А выходило, что он любит, он ненавидит, и во всем обвинял только ее. Именно поэтому от мысли, что он все еще любит, ей легче совсем не становилось. Ведь он не простит.

– Эй, Викусь, – нежно обратился к ней Артем. – Ну, только не плачь. Извини дурака, не надо было мне заводить этот разговор, – его теплая ладонь