со мной, протягивая мне запотевший бокал с бог знает чем. Я беру его, едва взглянув на Спенса, и делаю глоток, испытывая сокрушительное разочарование, как только жидкость попадает мне на язык.

Это вода.

— Кто это? — спрашивает Клифф, обнимая меня за талию и протягивая правую руку Спенсу. — Я Клифф.

— Спенсер. — Он пожимает руку Клиффа, его неверящий взгляд ненадолго встречается с моим. — Ты быстро адаптируешься, Сил. Прими мои соболезнования по поводу твоего умершего мужа. Хотя, похоже, ты уже живёшь дальше.

Прежде чем я успеваю сказать хоть слово, чтобы прояснить ситуацию, Спенсер уходит, направляясь к дому без оглядки.

Клифф ослабляет свою хватку и удивленно смотрит на меня, прежде чем бросить взгляд в сторону удаляющегося Спенсера. — Что, черт возьми, это было? Он думает, что мы встречаемся? И что за дела с упоминанием твоего умершего мужа? Это было очень грубо.

Я вздохнула и отпила воды, борясь с разочарованием, что в стакане нет ни капли спиртного. — Он мой старый друг.

— Хм. Скорее, старый друг, который ревнует. — Взгляд Клиффа снова встречается с моим, в его глазах мелькает веселье. — Он подумал, что мы вместе, а это просто умора. Неужели он не смог понять, что я не засматриваюсь на тебя?

Я смотрю на Клиффа, пытаясь увидеть его глазами Спенсера. Он красив, как обычно, в черном костюме с белой рубашкой, без галстука. Он загорелый и подтянутый, а его теплые каштановые волосы идеально подстрижены, так что они ниспадают на лоб самым привлекательным образом. — Ты привлекательный мужчина, Клиффорд. К тому же, ты ворвался в разговор так, будто бы я принадлежу тебе, так что, думаю, он решил, что мы вместе.

— Правда? Я не хотел так себя вести. — Он хмурится. — Кто он тебе вообще такой? И не надо снова говорить «старый друг». Это ничего не объясняет, и ты это знаешь.

— Я расскажу тебе во время приема. Пойдем. — Я беру его за руку и веду к лестнице, ведущей на лужайку. Мы садимся одними из последних среди гостей, оба устраиваемся в первом ряду, освобождая место, где будут сидеть мои родители, хотя моей младшей сестры Каролины нигде нет. Я оглядываюсь по сторонам в ее поисках.

Любой мог бы выделить ее из толпы. Лина всегда выделяется. С ее идеальной осанкой и грациозными движениями. Ее изящная шея и сверкающие золотые волосы, которые она почти всегда носит собранными. Я слышала, что Грейс Келли не просто ходила, она скользила, как лебедь по воде.

Это моя сестра. Все эти годы занятий танцами превратили ее в молодую женщину, которая двигается без усилий. Она по — прежнему танцует, по — прежнему участвует в Лондонской танцевальной компании, хотя недавно она сказала мне, что у нее появилось желание вернуться в Нью — Йорк.

Это было бы здорово — иметь союзника на американской земле. Хотя я уверена, что мама попытается настроить нас друг против друга, как она делала, когда мы были младше.

Начинается музыка, все в своих креслах поворачиваются, чтобы посмотреть, как люди проходят по проходу. Первыми идут отчим Саммер, Говард, и ее мать, Джанин. Они приветливо смотрят на всех сидящих, пока идут к алтарю, и я не могу не улыбнуться в ответ.

Наверное, костлявая задница моей матери горит от того, что бывшая любовница моего отца — женщина, которая разрушила их брак раз и навсегда, — присутствует на свадьбе ее сына. Что дочь этой женщины выходит замуж за ее сына. Это так скандально.

Все больше родственников идут к алтарю, в том числе и мои собственные. Мой отец, который идет по проходу с Каролиной под руку. Монти идет к алтарю один, чтобы встать сбоку от Саммер, поскольку он ее шафер. Он бросает заинтересованный взгляд в мою сторону, его взгляд переходит на Клиффа, а затем возвращается ко мне, и я понимаю, что он его заинтересовал.

Отлично. Это именно то, чего я хочу.

Спенсер и Уит вместе провожают мою маму и ведут ее к месту, которое находится всего в двух шагах от меня. Я стараюсь не встречаться с ней взглядом, смотрю прямо перед собой, мое сердце бешено стучит в ушах. В моей голове.

Плохо, что она сидит так близко. Как только я вышла замуж за Эрла, как только я сделала для нее то последнее дело, я держала дистанцию, за исключением того последнего раза. Когда она набросилась на меня под предлогом, что — помогает мне.

Мне не нравится ее помощь. Это всегда сопровождается какими — то условиями. И я больше не должна давать ей то, что она хочет. Я уже взрослая женщина.

Я ничего ей не должна.

Когда появляется Саммер и идет к алтарю одна, толпа замолкает. Все слишком увлечены ее красотой, ее очевидной силой, которую она проявила, решив идти одна. Во мне поднимается восхищение, когда я смотрю на нее, завороженная ее платьем, тем, как оно переливается на свету. То, как она идет прямо к Уиту, словно он единственный, кто ей нужен.

Я бросаю взгляд на своего брата и замечаю, как он смотрит на нее, в его обычно холодных голубых глазах горит любовь. Он так влюблен в нее, даже после стольких лет.

Я перевожу взгляд на Спенсера, который откровенно смотрит на меня. Он не отводит взгляд, когда я ловлю его, и я тоже не отворачиваюсь. Его выражение лица становится прямо — таки вызывающим, губы кривятся от отвращения.

Однако его горячий взгляд полон неприкрытой похоти.

Мне становится не по себе, и я двигаюсь на своем месте, отрывая взгляд от его глаз и сосредотачиваясь на своем брате и его почти жене. Священник монотонно говорит о прочной любви и клятвах. Сдержанных обещаниях. Я думаю обо всех обещаниях, которые я давала Спенсу, когда мы были младше. Когда я была глупой и верила, что он единственный для меня.

Тогда я верила в это, потому что искренне считала, что умру до того, как мне исполнится восемнадцать. Я так приукрашивала эту мысль, чтобы облегчить свой страх, и мне было легче осознать, что я умираю, чем притворяться, что со мной все в порядке. В глубине души меня пугала мысль о том, что я не смогу жить.

И вот я здесь, едва выживаю.

О, я знаю, что все думают. Бедная маленькая богатая девочка, вах — вах — вах. Какая жалость. У меня есть все деньги в мире, на что мне жаловаться?

На многое. Деньги не могут купить счастье. Я одинока. У меня