Ну, настроение опекуну я быстро испортил. А когда он выслушал полную версию наших с Михаилом приключений в училище, то и вовсе вышел из себя. Хорошо ещё, что ярость его была направлена не столько на двух горе-студиозов, сколько на дирекцию. Не любит Мирон Куприянович шантажистов. Ой, не любит.

— И что делать думаешь? — осведомился опекун, после того как выдохся, сообщая пространству что именно он думает об одном конкретном директоре.

— Я взял время на размышление, — ответил я. — Но могу сразу сообщить, что ни один из вариантов меня не устраивает. Так что, буду брыкаться.

— Звучит несколько самонадеянно, не находишь? — помолчав, проговорил опекун.

— Как будто у меня есть варианты?

— Ну, раз уж ты намерен бороться… полагаю, что есть, — окончательно успокоившись, с усмешкой произнёс дядька Мирон. — Может, поделишься?

Поделился, конечно. Выслушав мою идею, Завидич задумчиво покивал и, покрутив рукой в воздухе, согласился.

— Ну, что-то в этом есть. Нагло, конечно, и в случае отказа, ты гарантированно лишаешься места в училище, но если выгорит… Ха! Тебе придётся о-очень хорошо учиться… иначе выпрут.

— Понимаю, — я поморщился. Опекун прав. Если удастся выиграть, преподаватели с подачи директора с лёгкостью устроят мне "весёлую жизнь"… или не устроят. Но возможность такая есть. — Но ложиться под систему, влезая в игры Университета и Адмиралтейства, мне тоже не с руки. Прожуют и косточек не выплюнут, если я правильно понял Мишкины намёки.

— Вполне возможно… — протянул дядька Мирон и вдруг встрепенулся. — А знаешь, ты же всё равно будешь с нашим соседом разговаривать на эту тему? Вот и закинь удочку насчёт присмотра студенческого совета. Ставлю гривну против марки, что у них найдутся связи в Ладожском братстве. Если, конечно, сможешь уговорить Михаила на участие в твоём плане.

На объяснение смысла сказанного, опекуну пришлось потратить не меньше получаса. Зато к моменту возвращения Хельги, я был уверен, что у меня есть не одна тема для предстоящего разговора с Горскими.

* * *

— М-да, интересный рассказ, — офицер отошёл от окна и, взглянув на вытянувшегося по струнке визитёра стоящего в центре кабинета, кивнул. — Благодарю за информацию. Вы свободны, капитан и… передайте мою благодарность вашим людям за проявленное участие. Их просьбы будут удовлетворены в обязательном порядке в ближайшее время. Я прослежу.

Тот щёлкнул каблуками и, склонив голову в коротком "поклоне", покинул кабинет начальника почти уставным шагом.

— Ох уж мне эти "летуны" с их гонором. Как будто не под одним Адмиралтейством ходим. Пф, — хозяин кабинета покачал головой вслед закрывшейся двери и, шагнув к столу, вызвал секретаря. — Прикажи подать экипаж, хочу прокатиться за город.

— Будет исполнено.

Хозяин кабинета прошёл к неприметной двери в углу кабинета и, отворив её оказался в небольшой комнате отдыха. Китель полетел на диван, скрипнули дверцы гардероба… а через четверть часа неприметный синий "Барон-V" уже вёз одетого в цивильный костюм офицера по загородному тракту в сторону имения одного старого и надёжного друга. Ну, в самом деле, не обращаться же к его сыну напрямую? Невместно.

Намёки опекуна, что называется, пришлись ко двору. Разговор со старшим Горским, при моём появлении в их доме пребывавшим в весьма раздражённом состоянии, в конце концов свернул в нужную сторону.

Иван Фёдорович закончил с чтением нотаций и, тяжело вздохнув, взялся за бокал с коньяком.

— Итак, молодые люди, что вы намерены делать в этой ситуации? — осведомился он, когда немного успокоился.

— Примем предложение директора, я полагаю, — индифферентно пожал плечами Михаил. Очевидно, отец и до моего прихода изрядно проехался по его мозгам, так что выслушанная нами тирада старшего Горского не произвела на Мишку никакого впечатления. А говорят, что повторенье – мать ученья. М-да.

— А мне бы этого не хотелось, — проговорил я, когда Иван Фёдорович перевёл взгляд с сына на меня. В глазах старшего Горского явственно мелькнуло любопытство.

— Интересно, и как же ты хочешь избежать этого… ультиматума? — спросил отец Михаила, покачивая тяжёлым бокалом, на дне которого тёмным янтарём сияла ароматная капля, всё что осталось от налитой себе Горским порции коньяка.

Вот мы и перешли к делу. На изложение возникшей у меня идеи, ушло меньше четверти часа. Нет, можно было бы и быстрее, но Иван Фёдорович не угомонился, пока не вытащил из меня все подробности. Загонял, как на экзамене, честное слово…

— Что ж… мысль здравая, — протянул он, закончив допрос и как следует обдумав предложенное, на что у него ушло ещё две порции коньяка. Впрочем, на трезвости мышления этот факт, кажется, никак не сказался. — И я даже понимаю, почему ты не хочешь, чтобы Михаил пошёл тем же путём. Но почему ты сам не хочешь учиться в Классах?

— У меня слишком много дел в Новгороде и незакрытый матросский контракт, а в Классах отсутствует возможность заочного обучения как класс, прошу прощения за тавтологию. И если свои дела я ещё могу отодвинуть на год, то контракт – это серьёзно. Прерывать стаж мне сейчас совсем не с руки.

— Что ж, понимаю. Только одно маленькое уточнение, Кирилл, — кивнув, тихо проговорил отец Михаила. — В Классах курсы не делятся на годы обучения.

— Как это? — удивились мы с Мишкой.

— Просто, — усмехнулся Иван Фёдорович. — При создании Воздушных Классов, за основу была взята система обучения принятая в Кронштадтской навигацкой школе. Один курс включает в себя некоторый список общих и специальных дисциплин. Никаких "основ", "начал" и прочих вводных предметов, никакого разбиения по годам обучения. Каждая дисциплина даёт полный набор необходимых знаний для будущих "китоводов". Когда курсант третьего класса сдаёт экзамены по ним, он переводится во второй, где изучает уже совершенно иной набор предметов. Ну а закончив первый класс, курсант получает лейтенантские погоны и отправляется по месту службы офицером Военно-Воздушного Флота. Время обучения не лимитировано, хотя, конечно, держать курсанта в одном классе по десятку лет никто не станет.

— То есть, вы хотите сказать, что отправившись в Китеж, Михаил пробудет там не год, а больше? — удивился я. Да и Мишка, признаться, тоже выглядел ошеломлённым от таких новостей.

— Именно, — кивнул Иван Фёдорович и, повернувшись к сыну, улыбнулся. — Так что, придётся нам с тобой покопаться в программах обучения и постараться подобрать дополнительные предметы так, чтобы по возвращении тебе не пришлось догонять своих однокурсников по десятку дисциплин разом.

— Ох! — Михаил хлопнул себя ладонью по лицу.

— Ну-ну… Зато изученные в Классах дисциплины в училище тебе сдавать уже не придётся. Оценки по ним полученные в Классах, сразу пойдут в итоговый лист, — подсластил пилюлю старший Горский.