— Я могу пойти и с другой стороны, — пошла на попятную. — Это не принципиально, — добавила.

И отошла на полшага в сторону.

Зная сестру, она еще не раз выскажет мне что думает по поводу произошедшего.

— Может быть мы просто пойдем. Без рук? — спросила, не желая обижать сестру.

Для нее и так сегодняшний вечер стал днем потрясений, к которым она была совершенно не готова.

— Полина, ну что вы? Мы же на светском приеме. Тут так принято, — добродушно пояснил Платон.

— Ну, хорошо, — пришлось согласиться. Моя рука накрыла руку мужчины. С другой стороны пристроилась Алина. Так, втроем, мы и двинулись внутрь двора.

Платону отдал честь мужчина в форме охранника. Тот в ответ благосклонно кивнул.

— Вначале, думали, чтобы организовать прием в помещении, но потом решили, что на улице будет гораздо приятнее.

— Фи. Можно покормить комаров, — вставила свои пять копеек Алина.

— Насекомые не помешают насладиться вечером, — отреагировал на реплику Платон.

Я же шла молча, не встревая в разговор. Лишь поглядывала по сторонам, любуясь архитектурой здания дворца.

Будь молчалива — сойдешь за умную. Так говорила наша соседка.

Алина никогда не дружила с теми кто жил рядом. Она их не замечала, считая людьми второго сорта. Кто они? Рабочие, служащие, домохозяйки, переквалифицировавшиеся в модных ныне фрилансеров. От них, по мнению Алины, нельзя ничего заиметь, кроме блох.

А вот люди богемы или юные мажорики с их папиками стояли на другой ступени иерархической лестницы. Это люди, с которыми и можно иметь дело.

О богатеях с обложек бизнес-журналов Алина только мечтала, но всегда надеялась войти в их круг.

На приеме Алине получила карт-бланш, могла прикоснуться к недосягаемому миру, о котором грезила.

— Платон, Платон, а вон тот мужчина с усами на самом деле Устинов, который долларовый миллиардер? — Алина дергала мужчину за рукав, пытаясь привлечь внимание.

— Я к нему на банковский счет не заглядывал, так что сказать не могу миллиардер он или миллионер, но то что его фамилия Устинов, подтверждаю, — терпеливо объяснял Платон.

— Вау! — восторженно восклицала Алина. — А вы его знаете? Можете с ним познакомить?

— Могу. Только угощу Полину чем-нибудь освежающим. А то она так и не попила водички, — хитрая ухмылка скользнула по губам.

Я не влезала в разговор между ним и Алиной, понимая, что сестру уже не переделаешь. Она как танк, будет переть напролом. Стыдить и воспитывать слишком поздно.

Только почему я краснею за сестру?

— Тогда пойду пройдусь, — сообщила Алина.

Все понятно. Двинулась на охоту. Платон познакомит или нет с кем-либо еще под вопросом, а сама Алина уж точно кого-нибудь найдет.

— Полина, может быть вам чего-нибудь покрепче? Вы голодны? — Платон подвел к фуршетным столам.

— Нет. Спасибо. Только воды.

При всем обилии различных явств на столах, кушать мне не хотелось, как и пить. Но отказываться от предложения не стоило. Хотелось занять чем-нибудь руки.

— Я уже говорил вам, что вы похожи на нимфу в этом платье? — Платон открыл бутылку с минеральной водой. В стакан полилась прозрачно-хрустальная жидкость.

Кокетничать никогда не пыталась. Да и не могла.

— Вы говорили, что я чудесно выгляжу, как лесная фея, — взяла протянутый бокал. — Про нимфу не было ни слова.

— А ведь могли сказать, что ничего не помните. Чтобы я мог еще раз повторить свой комплимент.

Укорил меня Платон.

— А зачем? — искренне удивилась. — Неужели одного раза не достаточно? Я вас услышала.

— Вам говорили, что вы забавная и совершенно не умеете флиртовать? — Платон потягивал золотистый напиток. Шампанское? Спрашивать совершенно неудобно.

— Флиртовать — это к Алине. Она у нас мастер, — я спряталась за бокалом.

— Не хотите отвечать на вопрос?

— Почему не хочу? Флиртовать не умею. Не училась. Не было нужды. Я ответила на ваш вопрос?

— Вы всегда такая резкая? — Платон то ли хорошо притворялся, то ли ему на самом деле нравилась наша перепалка.

— Только с вами. Такой ответ устроит? — ну зачем я пошла на этот вечер?

Сидела бы дома, вышивала картину крестиком. Как раз недавно в интернете нашла чудесный пейзаж вместе со схемой. Осталось только нитки подобрать по цвету и приняться за дело.

А так вынуждена служить пугалом для отдельно взятого человека. Вон как стоит улыбается, словно кот, объевшийся сметаной.

— Если только со мной, — многозначительно произнес Платон, — то более чем. Мне всегда нравилось все необычное. Единственное в своем роде.

— Так вы коллекционер? Небось и меценат. Или как там принято в ваших кругах? — спросила, задетая за живое. Это он меня смешной зверюшкой обозвал, только завуалированно?

— И коллекционер. И меценат. И основатель фонда. Состою в трех попечительских советах. Являюсь лауреатом нескольких премий. Имею степень магистра. Мне дальше перечислять? — Платон откровенно надо мной потешался.

— И к чему вы мне это сейчас говорили? Чтобы унизить? Показать разницу? — голос звенел.

— Вы спросили. Я ответил. Разве это плохо? Или мне нужно было соврать, чтобы вам не к чему было придраться? — улыбка Платона померкла.

Внимательный взгляд прямо направленный в мою сторону больше не лучился, он отливал краснотой.

Все же у него линзы. Вроде взрослый мужчина, серьезный, а носит эту дрянь в глазах. Как желторотый мальчишка.

— Врать точно не надо, — мне стало неудобно за мою резкость. Платон ничего такого не делал, чтобы оскорбить или унизить.

Сейчас я чувствовала себя словно маленькая девочка, провинившаяся перед взрослым дядей. Вроде бы ничего такого не сказал, но как посмотрел, словно отшлепал.

Стало неудобно за собственное поведение.

Я опустила глаза.

— Извините меня за грубость. Мне, наверное, не стоило приходить, — если бы не где-то загулявшая на приеме Алина, я бы тотчас покинула прием.

Все у меня не складывалось. Все не получалось. Разговор не клеился. Я чувствовала себя не в своей тарелке.

И эти люди вокруг. Уверенные в себе. Спокойные. Довольные жизнью. Веселящиеся. Наверняка, богатые, как Крез. И что я забыла на этом празднике жизни?

— Полина? — моего подбородка коснулись теплые пальцы. Нежно и бережно.

— Да.

— Я вам не враг.

— Но и не друг, — вырвалось.