— Какая прелесть! Правда, он чудо?

С этим Джон не стал бы спорить, хотя, глядя на ее восторженное лицо, он снова испытал чувство, будто давно с ней знаком.

Да нет же, этого не может быть!..

Джон не спеша объехал все стадо, тщательно осматривая коров: какие уже отелились, какие на подходе… Вроде бы все в порядке. Тьфу-тьфу, не сглазить!

Покончив с делами, он оглянулся и, увидев ее глаза, понял: жди беды!

Ему захотелось стегануть Майки и поскакать во весь опор, но тогда миз Троттер на самом деле решит, будто он распускает перед ней хвост.

Джон направил коня к дому и не спеша поскакал, а за спиной беспрестанно щелкала камера. Какого черта она снимает? Спрашивается, кому интересно любоваться его спиной?

Джон оглянулся и обнаружил, что Лора и не смотрит в его сторону. Она снимала то теленка, лежащего в траве, то облака, разбегающиеся белыми барашками над зелеными холмами и живописными скалистыми грядами на горизонте…

Он смотрел на нее и не мог отвести глаз. Она вся светилась от радости. И Джон понял: неделька предстоит не из легких!

На третий день Джон осознал, что пропал. Лора была не просто красива. У нее был редкий дар удивляться и радоваться самым обыденным вещам, и это не могло не подкупать. А еще она любила смеяться. И очень часто заставляла смеяться и его. И чем больше она ему нравилась, тем старательнее он делал вид, что она ему неприятна.

Вот уже третью ночь они жили под одной крышей, и Джон лежал без сна, чутко прислушиваясь к шорохам за стеной. Прошли времена, когда он валился в кровать и спал до утра как убитый!..

Сначала он пытался свалить все на собаку: Рекса привязали снаружи и он выражал свой протест то оглушительным лаем, то скорбным воем. Судя по всему, ночевать на свежем воздухе Рекс не привык и привыкать не собирается. Вероятно, эта псина возмущалась тем, что ему закрыли доступ к холодильнику. А команде «заткнись» он явно не был обучен.

Джон покосился на будильник на прикроватном столике и со стоном спрятал голову под подушку.

Второй час ночи!..

Подушка не заглушила лай Рекса. И не выдавила из головы мысли о рыжеволосой зеленоглазой красотке.

Она в соседней комнате, прямо за стеной. И у нее такие ноги и такая фигура, что у него перехватывает дыхание. Какая женщина! С ума сойти… Когда она сказала, что работала фотокорреспондентом в горячих точках, Джон чуть не расхохотался. Миз Троттер в зоне военных действий? Бред! Она такая нежная и женственная…

Но потом, когда он увидел, как она работает с камерой, не боясь испачкаться в грязи, лишь бы найти нужный ракурс, понял: она настоящий профессионал.

В первый же вечер Джон решил познакомить ее со своими тремя работниками. Они жили у него на ранчо, сколько он себя помнил. Тед и Сэм, близнецы лет под пятьдесят, не слишком большие чистоплюи, имели обыкновение жевать на удивление вонючий табак и предваряли чуть ли не каждую фразу забористыми словечками. Джон решил, что женщине, идеализирующей сельскую жизнь вообще и лихих ковбоев в частности, взглянуть на эту парочку будет весьма полезно. Но работники они оба были отменные. Так же как и старина Дик. За последний год он здорово сдал и теперь в основном занимался готовкой. Кулинария стала его страстью. Каждый божий день он баловал их, то пирогами, то булочками, то своим фирменным шоколадным печеньем, а на ужин запекал мясо. Кроме того, он был большой спец по части народной медицины и народной мудрости, так что, когда Джону был нужен житейский совет, он обращался к старине Дику.

Понаблюдав за миз Троттер в обществе своих работников, Джон понял: насчет горячих точек она не приврала. Лора не воротила нос от Теда и Сэма и в первый же вечер трижды обставила Дика в шахматы.

Она совершенно покорила всю троицу тем, что несчетное число раз запечатлела их всех на пленке, а еще тем, что общалась с ними запросто — не то что с их боссом.

Хватит думать о ней! — велел себе Джон. Скоро она уедет. И увезет эту чертову собаку. Джон сбросил с головы подушку. Неужели Рекс наконец заткнулся? Ну, слава Богу!

Он вздохнул и с наслаждением вытянулся. Теперь можно и поспать.

Но через пару минут пес загавкал снова.

Черт! Нет, сегодня поспать точно не удастся. Джон покосился на будильник. Третий час ночи.

Он спустил ноги с кровати и натянул джинсы. А все Кэтлин! Ну и задаст же он ей, когда она сюда явится! И за псину. И за миз Троттер. И за этот идиотский календарь.

Он вышел в коридор и наткнулся на Лору.

Они стояли в ночной темноте слишком близко друг к другу. Джон велел себе отойти, но почему-то не шелохнулся.

— А я как раз собралась спуститься к собаке, — сказала она шепотом, как будто боялась кого-то разбудить. — Я от него скоро с ума сойду.

— Я тоже, — пробормотал он. Только почему-то собачий лай его больше не тревожил. А с ума его сводил ее манящий запах и загадочный блеск глаз.

— А что вы хотели с ним сделать? — спросил он, усилием воли шагнув назад.

— Потихоньку затащить к себе в комнату. А вы?

Джон хотел было сказать, что собрался пристрелить этого пустобреха к чертовой матери, но вместо этого почему-то произнес:

— Хотел дать ему косточку.

Они так и стояли в коридоре.

— Тогда лучше вы сами с ним разберитесь, — пробормотала Лора, — а я пойду. — Но так и не двинулась с места.

На ней был коротенький шелковый халатик. Джон видел, как вздымается ее грудь. И какие у нее полные и мягкие губы. Так и просятся поцеловать.

Повинуясь импульсу, он наклонился. А она потянулась к нему. И их губы встретились.

Она ответила на его поцелуй, но так неумело и так невинно, что он даже растерялся. А она стояла, глядя на него своими бездонными глазищами, и вся дрожала. А потом поднесла ко рту кулак и прикусила — чтобы унять дрожь.

Увидев этот жест, Джон похолодел от ужаса. С минуту он смотрел на нее, и чувство, что он ее уже видел, вернулось с новой силой. Он точно видел этот жест. И он вспомнил, где и когда. Четыре года назад, когда телята разбежались из загона, потому что его забыла закрыть подружка Кэтти. А звали ее…

— Лора Грин? — закончил он вслух. — Ну, конечно же, вы Лора Грин!

Она нервно хохотнула, и Джон подумал: как же он раньше не узнал ее! Ведь она и тогда так смеялась.

— Да, это я. Только совсем взрослая, — сказала она, как будто это могло оправдать то, что только что случилось. И как будто это что-то меняет!

Ха! Она подруга его сестры. Да будь ей хоть восемьдесят, для него это ничего не меняет.

Для него она только ребенок.

Запретная зона.

Боже праведный! А ведь осталось еще целых четыре дня. Дай ему сил!