от всякой мысли о какой бы то ни было организации производства. Этим они отнимают почву у новой паразитической касты организаторов-чиновников. Во-вторых, (и это главное) пролетарии должны сами стать интеллигентами, путей неустанной борьбы присвоить себе возможно большую долю научного богатства эпохи и сделать слово „интеллигенция“ анахронизмом.

X.

Анархическая Коммуна.

Мы старались наметить главные этапы анархистской критики. Отрицание собственности, государства и умственных привилегий (я готов сказать: интеллектуализма) есть, собственно говоря, всестороннее отрицание классового господства, фактическое осуществление того, что обещала демократия и что начинает социализм. Общество само по себе нисколько не затрагивается этой критикой. Естественно рождается потребность — наметить хотя бы только общие черты того общественного строя жизни, который должен вырасти на развалинах капитализма. Анархисты-коммунисты называют свое идеальное общество Анархической Коммуной. Как бы их идеал не казался далеким современному человеку, анализ анархического коммунизма убеждает нас в том, что он не представляет никакого скачка, никакого резкого разрыва с прошлым. Если глубже и беспристрастно вдуматься в те перемены, которые он приносит миру, не трудно заметить, что Анархическая Коммуна есть единственная законная наследница современного общества.

В самом деле, кому не ясно теперь, что отжившую, устарелую частную собственность нужно заменить какой-нибудь другой формой имущественных отношений? Какова же будет эта форма? В обществе, построенной на капитале, орудиями и продуктами производства владеют капиталисты. В обществе, основанной на труде, естественно, владеть должны производительные единицы, т. е. рабочие ассоциации. Анархическая Коммуна, по мысли самих Анархистов-коммунистов, есть территориальный союз, федерация рабочих ассоциаций. Зародыш этой анархич. коммуны многие видят уже в так называемых во Франции Биржах Труда. Анархический коммунизм не предрешает вопроса о размеряя своих коммун. В основу он кладет только один простой принцип: коммуна должна быть достаточно велика, чтоб составить самоудовлетворяющееся экономическое целое. Но этим нисколько не устраняется возможность и необходимость объединения многих самостоятельных коммун в один союз для внутреннего обмена излишками. Не устраняется также возможность договора между самыми разнообразными коммунами, разбросанными по всему миру. Действительный пределом анархической коммуны будет экономическая необходимость. Итак, экономическую базу этого общества составляет территориальный союз рабочих ассоциаций, владеющий всеми средствами производства.

Никакое общество немыслимо без некоторых определенных норм. Чтобы индивидуальные работы отдельных личностей дали определенный общественный результат, необходимо их деятельность уложить в какие-нибудь общие рамки, окаймленные нормой. Нет только никакой надобности в писанном законе классового общества. Но анархисты-коммунисты никогда не отрицали обычая. Наоборот, они часто указывали на громадную благодетельную роль самопроизвольных, никем не санкционированных народных обычаев. Они, поэтому, ничего не имеют против того, чтоб современные многотомные писанные кодексы заменить более простыми системами устных обычаев, которые и будут регулировать общественную жизнь.

В основу всех общественных норм они кладут свободный договор заинтересованных. Посредством свободного договора личности будут объединяться в рабочие ассоциации. Этот же договор создает необходимую связь между более широкими союзными организациями.

Но где есть норма, хотя бы и созданная свободно, а не навязанная извне, где есть норма, хотя бы основанная на свободной договоре, неизбежно нарушение этой нормы. Ведь норма только потому и создается, что имеется в виду неизбежность ее нарушения отдельными лицами в отдельный случаях. С нарушением нормы, с преступлением борется наказание. Отрицает-ли анархический коммунизм идею наказания? Ни в коем случае. Отрицается идея физической кары, но никогда анархисты-коммунисты не отрицали да и не могут отрицать, оставаясь коммунистами, нравственного порицания, которое обладает уже теперь неимоверной карательной силой. Наконец, остается про запас еще такое ужасающее средство репрессий, как изгнание из Коммуны. Нужна непростительная доля легкомысленной наивности, чтоб не видеть в этом изгнании кары, иногда равносильной смертной казни. Смешными должны, поэтому, казаться анархистам-коммунистам все сетования и лицемерные жалобы социалистов, что Анархическая Коммуна беззащитна против „произвола“ отдельной личности. Коммунистическое общество имеет в своем распоряжении не менее страшное оружие в борьбе с „преступностью“, чем современная буржуазия.

Нарушение обычая или договора раньше, чем подлежать наказанию, должно быть доказано и констатировано. Поэтому, свободный договор, обычай — мертвая буква без суда. Анархический коммунизм, резко отрицая современный классовый суд, создает и укрепляет другую форму суда — суд третейский. Как личности сами объединяются в ассоциации, сами создают свои нормы, точно так же они сами назначают себе судей.

Самая характерная черта Анархической Коммуны выражается в том, что она строится на фундаменте личной свободы и признает, поэтому, только те учреждения, которые свободно создают личности на основании свободного соглашения. Это общество хочет провести федералистический принцип до крайней возможности: оно хочет быть федерацией личностей. Понятно, что оно отрицает принцип порабощения меньшинства большинству. В этом отношении оно представляет полное отрицание демократии, которая есть лучшая форма организованного господства большинства. В анархической коммуне меньшинство имеет полное право выделиться в самостоятельное целое, если оно считает для себя совместную деятельность с большинством нежелательной. По убеждению анархистов-коммунистов, эта свобода меньшинства вполне обеспечена, раз устранено государство и раз у большинства нет организованной силы для подавления недовольных.

Но возможна ли Анархическая Коммуна? Этот вопрос в устах марксистов звучит довольно странно. Анархисты-коммунисты имеют полное право сказать, что их общество более, чем возможно: оно необходимо, оно уже теперь созидается на наших глазах; для его полного расцвета необходимо только устранить капиталистов и их организованную власть — государство. В самом деле, что получаем мы, уничтожив капиталистическую собственность и устранив все политические организации буржуазии? Мы получаем: союз рабочих профессиональных союзов, заведующих производством и потреблением при помощи свободных соглашений. Все остальные перемены также естественно вытекают из этого факта. Как социальная демократия есть идеальная форма господства интеллигенции, так анархическая коммуна есть идеальное общество рабочих. Анархический коммунизм имеет полное право сказать о себе, что он самое чистое и самое яркое выражение классовых интересов пролетариата.

XI.

Критика Коммунизма.

Анархический коммунизм хочет создать синтез двух принципов: личной свободы и коллективного производства. Так как эти принципы, по крайней мере, различны по своей природе, то все учение должно неизбежно подвергаться резким колебаниям в ту или иную сторону. Одни, его сторонники и противники справа, должны склонять весы равновесия в сторону коллективности, увеличивать все больше ее прерогативы и превратить, в сущности, анархический коммунизм в разновидность коммунизма, а анархическую коммуну в коммунистическую демократию. Наоборот, его враги и друзья слева должны ярче освещать другую основу доктрины — свободу личности, расширять сферу ее вольной деятельности, в ущерб коммуне и коммунизму. А между этими двумя крайними точками должна, как всегда бывает, находить себе место средняя доктрина, которая употребляет все усилия к тому, чтобы, увы!