Но в наших краях приболела. В деревни нашла приют и любовь. А муж умер следующей весной от мора неизвестного. Кассандра осталась людей лечить, покуда сама не поправится и сил не наберется. Осела в доме рядом с озером, по берегам которого черемуха росла.

Но однажды постучалась в дом старуха, помощи попросила. А к утру всю молодость женщины съела. Когда Кассандра пыталась в своих книгах отыскать заклинание, которое вернет ей нормальную жизнь, Агафья задушила ее. Да в чистых водах утопила. Озеро злобинушкой наполнилось, потому в болото превратилось.

— Зачем ты помогаешь нам? — Спросила, прерывая печальную историю русалки.

Пузырьки воздуха устремились вверх, не причиняя мне никакого дискомфорта. Чудеса!

— Хочу отомстить ведьме земляной да поблагодарить сестру твою за подарки ежегодные. Ведь в черемухе любовь моя. Поцеловала мужа своего под ней впервые. Он берег деревьями и засадил. Народ смеялся, а после смерти его деревья прижились да цвести стали, будто каждым цветком целуя мои руки, щеки и губы. Коли не Агафья, которая под корень черемуху вырубила, даже после смерти я счастлива была бы.

Кассандра рассказывала нам о муже почившем, а я чувствовала, что время под водой наше утекает. А дна болота не видно было.

— Куда ты тащишь нас? — Засомневалась в честности цыганки, пытаясь вырвать из ее ладони свою руку.

— Глупая, держи крепче! — Закричала женщина, одергивая руку, — али не хочешь больше увидеть Ростислава.

Я задохнулась от боли. Перед глазами последний взгляд промелькнул, что злобой и проклятием наполнен был.

— Тиши, не соли воду. Привлечешь беду! Кто же колдуна на простом костре сжигает? Вернется он, если узнаешь. Хотя не ведаю, простит ли глупости твоей. Ведь не отдай ты кровь белому праведнику да честь девичью Ростиславу, не нашел бы Дарен черного мага. Ты словно звено, соединила две части ржавой цепи.

— Но как узнать колдуна? — Прошептала чуть слышно.

Русалка показала рукою на сердце свое и губы, отпуская наши руки. А потом махнула хвостом и уплыла. А перед нами пещера подводная оказалась. Через нее и выбрались на свет божий.

Лис покачал головой с досадой и проговорил:

— Зря ты губы свои мараешь. Да позволяешь рук касаться незнакомцам. Костром тем темный дух Дарен заведовал, огонь был непростой, а магический. Потом Марьяна лично проверяла.

А русалка сказала, указав на сердце и губы: "Сердце подскажет!" Неужели ты не догадалась?

С этими словами я разрыдалась, выплескивая всю боль и отчаяние за последние десять лет. Да так сильно, что долго успокоиться не могла. Так всхлипывая, и уснула на руках у Лиса.

Утро выдалось дождливое. Серые тучи гуляли, хмурясь. С неба капала противная изморось. Знатно похолодало, будто само проведение разгневалось из-за моей откровенности и вместо жаркой середины лета послало раннюю осень. Открыла глаза и подивилась, ведь оставалась под дождем совершенно сухая. Но стоило приподнять голову, невидимая защита лопнула, и я ощутила озноб и сырость. Одежда потяжелела, а берестяные лапти, не защитившие ноги от воды, тут же намокли.

Оглядевшись, увидела потухший костер, угли которого находились в небольшой луже. Знать, дождь всю ночь питал землю. Лис спал с другой стороны костра и посапывал. Его высокие сапоги спокойно покоились рядом, как и привязанные к дереву лошади с телегой. Обрадовавшись неожиданной удачи и позабыв об осторожности, со всех ног рванула к лесу. Невидимая цепь натянулась, словно пружина, и потащила тело обратно. Я плюхнулась в лужу там, где недавно спала. Выдох вышел тяжелый — разбудил моего спутника. Тот ухмыльнулся, повернувшись на другой бок, и снова захрапел. А я, как собака на привязи, осталась ждать его пробуждения.

Ноги и руки совсем озябли. Пальцы плохо получалось согреть дыханием. Нос потек, а покрасневшие глаза начали закрываться.

За долгие годы путешествий мы с сестрой попадали в разные неприятности, но никогда не расставались. Меня не пугала мысль о возможной болезни от переохлаждения, я волновалась за Влади.

— Меня зовут, как твоего отца Михай, — услышала приглушенный голос. Видимо, мужчина сказал эту фразу пару раз и уже злился затянувшемуся молчанию. Но когда подняла голову, маг выругался.

Дальнейшее помню, как в тумане. Скачка на лошади, кажется, это были те самые скакуны, которых мы похитили из таверны без названия. Четко помню, обожженные руки мага на вожжах. Жалости к нему не испытывала, а вот каши хотелось.

Потом, словно в мареве, видела чей-то невысокий дом, который пах душистыми весенними травами и вкусной выпечкой. Но также нос улавливал запахи хмеля и немытых тел наемников. Придорожная таверна.

Обессиленное тело погружали в теплую соленую воду, затем пухлые руки обтирали его лекарственными маслами, рецепт которых я помнила наизусть. Эффективное, популярное и оттого дефицитное средство. Лису пришлось потратиться, чтобы изгнать хворь из моего организма.

Не ведаю, сколько дней провела в лихорадке, но снился мне Ростислав. Он стоял, окутанный туманом и раскинув руки, зовя в свои объятия. Я делала шаг навстречу, а поводок Михая тянул обратно, больно впиваясь в шею.

Открыла глаза в темной крошечной комнате. Из мебели помимо кровати, на которой лежала, стояли стол с полу сгоревшей свечой и покосившийся стул со сломанной спинкой. Рядом с дверью прибиты два гвоздя, на которых висело мое пальто и платье с подранным и грязным подолом. Сапоги мага стояли в противоположном углу у печки. Огонь давно погас, но угли продолжали тлеть, отдавая оставшееся тепло и создавая в комнате приятный полумрак.

Я опустила ноги на пол с вязаной дорожкой, разноцветные полосы радовали глаз, а вот грязь на них вызывала отвращение. На теле была чистая опрятная ночная рубашка. Видимо, переодевали меня ни один раз. Попыталась пройтись по комнате, но ноги не слушались хозяйку. Голова болела, как и все тело. Присела обратно на кровать, рукой провела по постельному белью. Оно оказалось чистое и накрахмаленное.

Уход, постель и одежда вызывали резонанс с грязными полами да сгоревшей свечей и сломанной мебелью. Очевидно, маг отдал не один магический амулет ради спасения моей жизни и здоровья, но сэкономил на мелочах вроде опрятной комнаты.

Стук в дверь заставил вернуться в лежащее положение и сверху укрыться пуховым одеялом. Дородная женщина в белом переднике принесла чашку с медовым напитком.

— Слаба ты на здоровье. Оно и не удивительно. Вон сколько на тебе навешано заклятий: и черный мор, и белая гладь, и даже русалкино проклятие. Пока сняла — семь потов сошло. В камине до сих пор угли разгореться не могут, один дым.

Я широко распахнула глаза и, кажется, рот раскрыла. Черный мор — проклятие на смерть. Его просто так не снимешь. Знаний и силы требуется немерено. А вот белая гладь наоборот приносит удачу и благополучие, самое элементарное заклятие. Жаль, про дар Кассандры ничего не знала.