– Послушай, Игорь, – мягко произнесла Ари. – Это опасно. А если с тобой что-нибудь случится? Я беспокоюсь.

Короткая вспышка удивления во взгляде Игоря, а потом глаза его резко потеплели. И Ари вдруг снова стало стыдно, будто она обманом отбирает у ребенка конфету или что-то в этом роде.

– Я буду осторожен, Ари. Но пойми, разведка необходима. Мы не можем бесконечно сидеть взаперти на маяке. У нас заканчивается еда, нам нужны медикаменты. Что делать с твоими ногами, я близко не представляю. Тебе необходим врач. Квалифицированный врач, здесь мы такого не найдем. Не маши на меня руками, я понимаю, что ты скрываешься, но на материке проще найти врача, умеющего держать язык за зубами. У меня есть кое-какая заначка, возможно, этого хватит, чтобы оплатить и операцию, и молчание. А потом этот мальчик, который зовет на помощь. Он, похоже, очень непростой и многое умеет. Даже если забыть о том, что он ребенок и его очень жаль, возможно, с ним у нас есть некоторый шанс вырваться с этого острова сквозь чертов зеленый туман.

Он замолчал, выдохся. Ари с изумлением смотрела на него: надо же, сколько страсти! Из-за нее, Ари, в том числе. Даже, наверное, большей частью из-за нее. Кажется, этот парень весьма далек от того, что отжившие называют эгоизмом. Стал бы эгоист жить в такой глуши, без всякого комфорта, не в самом приятном климате, имея, по его словам, «некоторую заначку» довольно приличных размеров, которой может хватить на дорогостоящую операцию?.. Если отбросить тот момент, что Ари не слишком верила в успех его затеи с врачом, само намерение ее просто поразило. Все-таки чего-то она в этой жизни не понимает.

Между тем Игорь продолжил:

– Я оставлю тебе еды, воды… и… вот… – Он запнулся, покраснел, а потом вытащил из угла какой-то продолговатый эмалированный сосуд и поставил рядом с кроватью.

Осознав, что это, Ари с удивлением поняла, что тоже краснеет, и снова на себя разозлилась.

– Я постараюсь недолго, конечно, – продолжал убеждать Игорь, – однако может случиться, что задержусь. Но это правда надо сделать! – с горячностью закончил он.

Ари постаралась улыбнуться, и, кажется, у нее получилось.

– Ну все-все, убедил! – произнесла она. – Иди, только будь добр, помни, что я тебя здесь жду, ладно?

Сказала и сама себе удивилась, потому что каждое сказанное слово было правдой.

* * *

Южная часть острова была совершенно безлюдной, и дороги здесь практически отсутствовали, одни медвежьи тропы. Кстати, медвежьими они были в буквальном смысле, так что Игорь Бахтин прихватил с собой ружье. Ему предстояло немало пройти пешком. От мыса Клык до центральной части острова, где находились рыбацкие поселки Горный и Буревестник, было немногим более десяти километров. До Курильска – раза в два дальше.

Постараюсь быстро… Хм… Слукавил он, конечно, какое уж тут быстро: даже до Горного два с лишним часа в одну сторону топать, что уж о Курильске говорить. Эх, если бы проклятый туман так плотно не обложил весь полуостров Клык, он бы на катере до Курильска махом долетел бы… Если бы да кабы… Думать об этом не было ни малейшего смысла, так что Бахтин сжал зубы и шагал.

Этот поход мог принести и еще одну пользу – помочь Игорю разобраться в себе. Ари внесла в его душу немалое смятение. Причем не только и даже не столько тем, что была Измененной, сколько тем, что она просто симпатичная женщина. Очень… слишком симпатичная. Не просто так ведь Бахтин укрылся в этом медвежьем углу, бросив денежную работу в Москве, и сидит тут уже целых восемь лет. Не просто так он избегал всяческого общения. Казалось, прежний Игорь Бахтин умер в тот страшный день на Байкале, и теперешний не имеет с ним ничего общего, кроме имени и внешности. Сколько раз с тех пор Игорь жалел о том, что выжил тогда! Лучше бы он и в самом деле умер, поменялся местами с Леной или, на худой конец, разделил ее участь.

Тот день в памяти Бахтина был каким-то смазанным, он словно тонул в кошмарном кровавом тумане. Игорь с Леной тогда ехали на арендованной машине из Иркутска на Ольхон, собираясь присоединиться там к туристической группе друзей Игоря… Он до сих пор толком не знал, что произошло, когда они проезжали мимо поворота на маленький городок Лесногорск. Память бастовала, не желая воспроизводить те события. Очнулся Игорь в Иркутской больнице в очень тяжелом состоянии. По словам врачей, его туда доставили спасатели. А на вопрос о жене они опустили глаза, тем самым ответив. В тот день часть Игоря умерла. Очень важная часть. А вот сейчас, спустя столько лет, она странным, невозможным образом начала оживать – на черном пепелище стали пробиваться первые робкие зеленые ростки… Причем трудно было подобрать более неподходящее для этого место, время и объект. Край света, где творится жутковатое неведомо что, и парализованная Измененная. Боже мой, Игорь, да в своем ли ты уме?!

Не в своем. Наверное. Потому что думает на отвлеченные темы в таком месте, где и в обычное-то время ушами хлопать не рекомендуется, потому что медведи только так шастают, а уж сейчас и подавно. Игорь понятия не имел, что собой представлял зеленый туман и какая гадость после него осталась на земле, с которой он схлынул. Конечно, Бахтин слышал всякое о Зонах, в основном, конечно, ужасы, да и кто их не слышал? Только, как правило, это были досужие разговоры на уровне трепа в курилке. Достоверности в них… Впрочем, откуда ей взяться, достоверности? Так что ничего, кроме сказок, Игорь о таких местах не знал и сейчас, сам оказавшись в одном из них, решительно не представлял, с чем может столкнуться. Ружье в руках, конечно, несколько прибавляло уверенности в себе, но не сказать чтоб существенно – особо популярными среди зонных страшилок были истории о неуязвимых монстрах. А царящая вокруг мертвая тишина, отсутствие насекомых, птиц и вообще всякого движения, кроме ветра, делали атмосферу еще более неуютной, заставляя Игоря непроизвольно втягивать голову в плечи.

Тропа шла по берегу океана, вдоль залива Рока. Впереди в рассветных сумерках мрачной громадой вырастала гора с романтичным названием Голубка. Пелена зеленого тумана, висящая над океаном, давала зловещий отсвет, и оттого о романтике не думалось совсем. Наоборот, внутри Игоря все сжималось. Он шел, напряженно косясь направо, и ему все время казалось, что из непроглядной хмари вот-вот вынырнет какая-нибудь жуть. Чем дальше он шагал, тем менее удачной казалась ему идея разведки. Но мысль вернуться к Ари ни с чем после всех своих зажигательных речей жгла его не хуже серной кислоты. Ни за что! Один раз Игорь уже подвел ту, которая была ему очень дорога. Больше этого не повторится.

«Дорога́? – тут же ехидно принялся нашептывать ему циничный внутренний голосок. – А не торопишься ли ты с выводами? Что тебе в этой Ари, кроме симпатичного личика? Ты ее практически не знаешь. Она же Измененная, так что вряд ли способна оценить твои «души прекрасные порывы», а уж тем более – ответить на твои чувства. Спустись с небес на землю, Игорь! Вся эта ваша с ней красивая история существует только в твоей голове!»

Но Бахтин упрямо сжал зубы и мысленно приказал внутреннему оппоненту заткнуться. Восемь лет он провел здесь в каком-то подобии летаргического сна, только-только начал просыпаться и черта с два позволит себе снова заснуть! Нет уж, хватит! Ехидный голосок подчинился и умолк, но Игорь подозревал, что он вполне может вернуться, если, конечно, дать ему такую возможность…