— Теперь осталось только его выполнить, — подал голос Север.

— Вы заварили кашу, вам и предлагать варианты. Вы с ними уже неоднократно общались и, надеюсь, понимаете, какого уровня мероприятия мы должны продемонстрировать.

— Статьи в местной газете явно будет мало.

— Вот именно, — стал развивать мысль Великанов. — Вы должны будете, по моему разумению, предложить противнику несколько вариантов мероприятий, и пусть они выбирают. Так доверия у них к вам будет больше. Ну так что будем делать? Север, ты их знаешь дольше нас всех, начинай.

— Диверсии мы исключаем, товарищ генерал?

— Я тебе дам диверсии, — погрозил Великанов молодому нелегалу внушительным кулаком. Александр Михайлович с юности увлекался спортом. Особой его любовью были футбол и теннис. Он свободно по своему уровню подготовки мог играть даже на Кубок Москвы, но секретность не позволяла. Поэтому и кулак у него был весомый.

— Понял. Тогда остается забастовка или, как принято говорить у нас, на западе, локаут, — предложил Матвей.

— Деревня, — в сердцах бросил Великанов. — Чему тебя там, в МГИМО, учили. Локаут — это забастовка наоборот. Это когда хозяин завода не пускает рабочих на предприятие.

— То есть, получается, это он хочет им навязать свои условия, а не они ему, — теперь уже уточнил Захаров. — Тогда локаут — это точно не наш вариант.

— Значит, надо организовать забастовку, вернее, видимость забастовки. С народом, плакатами, можно даже потасовкой с полицией. В легкую, — тут же поправился Север, взглянув на генерала. — Без шума никак нельзя. Они же наверняка пришлют своих соглядатаев для контроля.

— Конечно, пришлют, и я бы прислал, — согласился Великанов. — Фотографировать наверняка будут. Поэтому тебе и товарищу майору надо будет попасть в кадр. Значит, так, товарищи. В Берлине мы этого делать не будем. Столица все-таки. Слишком большой резонанс.

— Согласен, — поддержал Захаров. — Не стоит провоцировать. Здесь еще бунт 1954 года не забылся.

— Думаю согласовать с немецкими товарищами варианты проведения забастовки в Лейпциге. Мне на это надо пару-тройку дней. Ну а вы пока готовьте материалы по своей организации. Программу, устав, структуру. Немцы любят порядок. Если вопросов ко мне нет, прощаемся. У меня, кроме вас, дел за гланды.

Глава 6

В Германии, где традиционно ценится ремесленное изготовление хлеба, понятие «хлебопекарное производство», или «хлебозавод», — это почти ругательство. Работники называют себя «большой пекарь» и утверждают, что они являются именно «пекарями». Однако с приходом в ГДР социализма пришла и коллективная государственная форма собственности.

В пять утра, когда очередная смена пришла на городской хлебокомбинат Лейпцига, ворота оказались закрыты. Охрана никого не пускала на территорию производства. Через пятнадцать минут перед воротами собралась большая толпа работников. Никто ничего не объяснял. Люди сначала негромко, но уже возбужденно начинали шуметь. Включились психологические механизмы поведения толпы. Прежде всего появляется психологическое напряжение. Оно связано с тем, что при большой скученности существенно уменьшается «личностное пространство» каждого, это закономерно ведет к повышению раздражительности и агрессивности. Считается, что уровень интеллекта толпы ниже, чем у составляющих ее людей. Поэтому она несет в себе огромный потенциал перепада эмоций, настроений, что часто ведет к неразумным действиям и поступкам. Человек, подчинившийся влиянию толпы, утрачивает свою индивидуальность и самостоятельность поведения, оказывается вовлеченным в стихийные проявления эмоций толпы. На первом этапе четко проявляется «броуновское», то есть хаотичное, движение внутри толпы, кажется, что она неуправляема, но достаточно появиться эмоциональному центру, как вокруг него начнут закручиваться «спирали». Люди начинают перемещаться вокруг новообразованного центра, концентрированно закручиваться, все более уплотняясь. Все сильнее начинает действовать «эмоциональное заражение». Низменные эмоции начинают стремительно распространяться от одного человека к другому. Одновременно увеличивается внушаемость людей, составляющих толпу. Если бы до них довели четкую информацию, например, что на территории предприятия обнаружили бомбу, сейчас прибудут специалисты и через два часа можно будет вернуться и приступить к работе, работники разошлись бы и через два часа организованно вернулись.

Однако перед офицером немецкой госбезопасности была поставлена другая задача. Собрать толпу, эмоционально завести ее и сдержать местную полицию, не дать ей разогнать людей до особого распоряжения. Дополнительно в толпу были запущены полтора десятка переодетых в штатское, заранее привезенных из другого округа курсантов училища Министерства государственной безопасности ГДР (Ministerium für Staatssicherheit, сокращенно Штази, выполнявшее функции тайной полиции, контрразведки и разведки). Они были разбиты на два десятка. Перед тройками ставилась задача распределиться в толпе и скандировать определенные лозунги. Пятерка должна была охранять оратора от возможного нападения. Курсантам объяснили, что они участвуют в учениях по подавлению беспорядков в роли провокаторов. За это им был обещан краткосрочный отпуск.

Сценарий мероприятия разрабатывал Матвей. Ему запомнилась во время обучения лекция психолога. По заказу ЦРУ был проведен закрытый эксперимент по депривации [10]. Испытуемого лишали всех источников внешней информации. Слух подавили «белым шумом» через наушники, зрительная информация была блокирована плотной повязкой на глаза. Тактильные ощущения минимизировались благодаря погружению в ванну с комфортной температурой. Первой реакцией мозга на отсутствие внешних сигналов был сон. Однако после пробуждения медицинские датчики, закрепленные по всему телу, показали резкий всплеск активности. У пациента, несмотря на то что он прекрасно понимал, что находится под плотным контролем медиков, началась дикая паника. Эксперимент были вынуждены прервать. Оказалось, что это естественная защитная реакция психики. Эта закономерность работает и на коллективном уровне. Попытки скрыть важную информацию ведут к массовому появлению слухов. Причем все они имеют негативную окраску. Легко и быстро возникают и распространяются слухи о повышении цен и почти никогда об их снижении.

Через час площадка перед центральной проходной уже бурлила. Курсанты из троек заметили, что в доме напротив на балконе вывесили синее полотенце. Тут же в разных концах собравшейся толпы раздались возгласы: «Требуем повышения оплаты», «Коммунисты нас обманывают», «Германия для немцев», «Долой», «Возродим единую Родину».

В неприметной легковой машине, припаркованной неподалеку от места действия, начальник местной полиции, постоянно вытирая выступавший от волнения пот, уже в который раз упрашивал секретаря городского комитета СЕПГ [11], по сути хозяина города, дать разрешение на разгон творившегося безобразия. Но тот, видя, как спокоен товарищ из всесильного советского КГБ, такой команды не давал. Вокруг толпы сноровисто шныряли несколько человек с фотоаппаратами. Им никто не мешал. Наконец на ворота залез молодой человек и стал выкрикивать какие-то лозунги. Вокруг него сразу сомкнулась пятерка молодых людей, не давая партийным и молодежным активистам из Союза свободной немецкой молодежи (Freie Deutsche Jugend) стащить провокатора с ворот. На балконе в доме напротив вывесили уже желтое полотенце, и тут же в пяти местах откуда-то появились