Согласно легенде, живописец был безответно влюблен в свою восхитительную натурщицу. И действительно, глядя на эти чудесные картины, трудно представить, что автор был равнодушен к модели.

Одной из самых изумительных картин Боттичелли по праву считается «Рождение Венеры». Юная богиня с лицом Симонетты стоит на перламутровой раковине, плывущей по морю. Безграничное море, небо, волнистые линии берега, легкие дуновения ветра, деревья и цветы, рассыпанные Флорой, обрамляют стройную фигуру Венеры. Боттичелли изобразил не языческую богиню, неверную супругу Вулкана, любовницу сурового Марса и покровительницу любовных похождений. Ее девственная чистота не таит в себе чувственных соблазнов, ее тонкое одухотворенное лицо напоминает лик мадонны. Венера Боттичелли сродни платоническим идеалам Марсилио Фичино, для которого Любовь олицетворяла слитность Бога и мира, а красота представлялась лучом божества, пронизывающим своим сиянием земную сферу.

Суровая проза жизни вторгалась в хрупкий мир искусства.

В 1476 году в Милане в соборе Св. Стефана был убит герцог Галеаццо Сфорца. Трое молодых дворян из личной ненависти нанесли ему несколько ударов кинжалом в живот и горло, потом его добили наемные убийцы.

Галеаццо не был гуманным правителем. По малейшему подозрению он приговаривал к смерти. Рассказывали, что любимым его зрелищем была казнь, придуманная им самим: приговоренного зарывали по шею в землю и насильно вливали в рот нечистоты, пока тот не испускал дух. Худшие из его пороков были отмечены характерной для династии Висконти печатью безумия. Но его непопулярность обусловливалась скорее высокими налогами, чем характером самого Галеаццо. Он оставил вдовой савойскую принцессу Бону. Слава о красоте Боны гремела по всей Европе, но муж скоро охладел к ней. Она стала матерью двух его сыновей и дочери. Теперь престол Миланского герцогства должен был перейти к старшему сыну убитого герцога, восьмилетнему Джану Галеаццо под регентством вдовствующей герцогини. Ведущие итальянские державы отправили герцогине своих послов, чтобы выразить соболезнование и в случае необходимости предоставить свою помощь. Сикст IV особо пообещал использовать все находящиеся в его распоряжении средства, как духовные, так и материальные, чтобы предотвратить беспорядки.

Младший брат тирана Людовико, прозванный Моро, решил захватить власть. Его первая попытка потерпела неудачу, и он был изгнан из Милана.

Перемена власти в Милане не могла не затрагивать интересов Флоренции. К счастью, первое время отношения обоих государств мало изменились.

В это время воспряли противники дома Медичи во Флоренции: Питти, Аччиаоли, Строцци, и особенно надменные Пацци. Они являлись самыми опасными противниками Медичи в банковском ремесле и особенно ненавидели Лоренцо, обвиняя его в том, что он закрыл им пути на политическую арену. Они возражали против передачи власти Лоренцо после смерти Пьеро. Эта семья занимала положение не ниже Медичи, была так же богата, но принадлежала к значительно более знатному роду. Один из Пацци, известный еще во время первого Крестового похода, когда о Медичи не упоминалось вовсе, участвовал во взятии Иерусалима. Из Палестины он привез три камня от подножья Святого Гроба. Во время церковных праздников эти святые камни торжественно вывозили на специальной тележке. Дворяне-банкиры вели свои финансовые операции с коронованными особами Европы, пользовались расположением папского престола и имели много сторонников в городе. Одному из Пацци Медичи отдали в жены свою принцессу, но не упускали возможности ослабить конкурентов.

Пресловутый денежный вопрос еще более накалил отношения между соперничающими фамилиями. Джованни Пацци женился на очень богатой наследнице Беатриче Борромео. Перед смертью ее отец передал все имущество дочери, но не составил завещания. Лоренцо решил отобрать у Пацци это наследство. Он провел закон, по которому при отсутствии завещания все добро переходило ближайшему родственнику мужского пола. В 1474 году этот закон был признан имеющим обратную силу. Наследство досталось Карло, племяннику Борромео, стороннику Медичи. Ни с точки зрения справедливости, ни согласно нормам права это решение не было безупречным.

Джулиано Медичи неоднократно выражал по этому поводу свое негодование Лоренцо, убеждая его, что можно все потерять, когда желаешь приобрести слишком много.

Злопыхатели во главе с Пацци обвиняли Лоренцо в том, что он простирает руку к общественному достоянию, чего никогда не делал Козимо; что он берет деньги на покрытие своих расходов не только из «Кассы государственного долга», но даже наложил руку на благотворительный фонд «Касса для девиц», в которой хранилось приданое бедных девушек – капитал, составленный из частных пожертвований. Он всегда считался неприкосновенным.

Когда Сиксту IV потребовались деньги на покупку Имолы, он был не настолько наивен, чтобы просить кредит для этого у своих банкиров, которыми являлись Медичи. Зато Пацци успели снискать его расположение. Сикст вопреки традиции, просуществовавшей несколько поколений, отказался от услуг Медичи как банкиров и стал вести финансовые дела с домом Пацци, чем нанес жестокое оскорбление Лоренцо.

Нетрудно догадаться, как был разъярен Великолепный, когда узнал, что Пацци предоставили папе долговременный кредит для покупки Имолы.

Вокруг Пацци сплачивались недовольные. Их предводителем стал Франческо Пацци, один из трех сыновей старого Якопо. Ненавидя флорентийских правителей, он по большей части жил в Риме и состоял в большой дружбе с графом Джироламо Риарио. Вместе они часто жаловались на поведение Медичи и, наконец, рассудили, что необходимо произвести во Флоренции переворот, который может кончиться удачей, если убить Лоренцо и Джулиано. К младшему Медичи Франческо испытывал особо лютую ненависть: может быть, предмет его воздыханий, прекрасная Примавера Руччелаи, слишком часто останавливала на Джулиано нежный взгляд.

В свой замысел заговорщики посвятили пизанского архиепископа Франческо Сальвиати. Прелат, связанный родством с домом Пацци, не был другом Медичи. Пиза, полностью зависимая от Флоренции, заслуживала духовного пастыря из правящего дома. После кончины предыдущего архиепископа Филиппо Медичи Лоренцо яростно возражал против назначения Сальвиати, хотя личной вражды к нему не испытывал, и предлагал папе Сиксту кандидатуру своего ставленника. Мстительный Сальвиати стал смертельным врагом Лоренцо.

Сальвиати, Пацци и Джироламо Риарио привлекли к заговору Джованни Монтесекко, папского кондотьера. Поначалу тот не желал принимать участие в таком недобром деле, но его убедили. Вовлекли в это преступление Бернардо Бандини и Наполеоне Францези, юношей сильных и смелых, многим обязанных Пацци. Папа и неаполитанский король Ферранте обещали заговору свою поддержку.

Сикст IV направил Лоренцо просьбу принять его внучатого племянника Риарио со свитой в прекрасном городе Флоренции. Правитель, неизменно дипломатичный, пошел навстречу святому отцу и решил оказать гостеприимство племяннику папы, 17-летнему кардиналу Рафаэлю Риарио как почетному гостю. Юноша учился в Пизанском университете на юриста. Лоренцо воспринял визит Риарио как предлог его дяди пойти на мировую и собирался после мессы устроить в честь него великолепное пиршество.