– Побочные эффекты, алкогольдегидрогеназы на лицо. Вот! – Сказал он. И эта глубокомысленно прозвучавшая фраза, видать очень понравилась собаке, так-как она снова радостно завиляла хвостом.

– Ну вот, хоть кому-то стало в этой ситуации хорошо и весело. Я бы тебя взял с собой, да у меня дома злой кот живёт. – Соврал Николай собаке, прекрасно отдавая себе отчёт, что никакого кота у него дома нет.

Но, после этой фразы, как будто поняв, что ловить тут больше нечего, собака встала и убежала. Но при этом, продолжая всё так же радостно махать хвостом.

– Вот так, после глупых фраз, произнесённых походя и теряются настоящие друзья… – Про себя произнёс Коля и неспешно отправился выяснять, где он находится и как ему выбираться из этой ситуации. Ещё раз ощупав карманы, он подтвердил свою догадку, что наличных с собой не было. Карточка в этом деле тоже не великий помощник, тем более, что скорее всего она тоже пустая, как и карманы.

– Так, что мы имеем на данный момент? Получается, что нынешняя ситуация не из приятных. Хоть вешай тебя на шею, да иди и топись. Все ломбарды всё равно ещё закрыты, так что заложить я тебя не смогу физически. Шутка. – Обратился Николай к своему новому приобретению, сферическому камню с надписями, который очень приятно уместился в ладони.

Глюки глюками, но произнося эти слова, ему показалось, что по загогулинкам и символам непонятного языка – проскочила очень даже яркая искорка. После чего он, протерев глаза, засунул талисман в карман и сказал:

– Белочки только мне и не хватало, для полного счастья…

И вдруг ему стало понятно, что он оказался в так называемом районе Жигура. И в данный момент направляется к трамвайному кольцу, той самой 3-й рабочей о которой вчера с Сёмой было столько разговоров. О чём, только конкретно?

– Вот это тема! Это как же я здесь очутился? Это же, мне надо было пилить сюда через весь город? Вот дурак, явно такси брал. – но прислушавшись к «гудящим» ногам, он понял, что топал сюда пешком – И зачем, собственно говоря…?

Внезапно он вспомнил тему вчерашнего разговора. Всю, до последнего слова. Холодный пот предательски потёк по спине…

Так-как внешний вид в былые времена бывал и получше, Николай решил добраться до дома пешком, а то на общественном транспорте ещё за бродягу примут. Доказывай потом своим сотоварищам, что ты вовсе не козёл, а случайным образом овца заблудшая…

– Таким образом, заодно и проветрюсь. Мозги по пути прочищу. Ведь верно говорят умные люди, что пешая прогулка ещё никому ни разу не навредила. В отличие от других, ранее проведённых мною мероприятий, возлиятельного характера.

Вынужденная утренняя прогулка, длилась около получаса и вот, наконец то показался родимый дом.

Последние лет пять, после того как он накопил на первоначальный взнос в ипотеку, он жил в достаточно колоритном месте. А, именно в так называемой, легендами и анекдотами овеянной, хрущёвской пятиэтажке. Довольно крепкой внутри и облупившейся снаружи. Но, зато с балконом и видом на море!

В былые времена, этот дом был достаточно элитным и даже можно с уверенностью сказать – образцовым, о чем свидетельствовала старая, каким-то чудом сохранившаяся табличка, прикреплённая на углу дома. Табличка свидетельствовавшая, что это строение является образцом советской культуры и быта.

Сколько десятков лет прошло с того периода как на дом повесили эту табличку? Наверное, сейчас никто и не припомнит. От старых жильцов, которые жили в те времена, почитай никого и не осталось, а те, кто остался, шибко дружат с зелёным змием. Общаться с ними, для выяснения сей исторической тайны совсем, почему-то не хочется.

Ещё в прошлом году, на первом этаже, в отдельно построенной коморке сидели донельзя вредные и принципиальные пенсионеры – вахтёры, как говорится старой, сталинской закалки. Они, по умолчанию являясь серыми кардиналами дома, при виде нынешнего вида Николая, непременно сделали бы ему строгий выговор с занесением в личное дело. И последующим строгим осуждением на партсобрании!

Они его и так особо не любили, а тут такая оказия. Хотя, если вспомнить, то в принципе они никого особо не любили, поэтому местные алкаши со временем перестали оплачивать их услуги. Следуя за алкашами, перестали платить соседские пенсионеры, которые так же про себя считали себя «кардиналами», не достойными платить подобным. Затем, лавина неплатежей достигла того уровня, что ночные директора в итоге собрались, да и покинули свой бессменный пост.

Ради справедливости стоит отметить, что в принципе сам дом был совсем не загажен и даже кое где на подоконниках стояли настоящие живые цветы в горшочках, а стены были без надписей, только облупленные и грязные от времени. Специально их никто не загаживал и не покрывал неприличными надписями, поэтому о вахтёрах особо никто и не вспоминал. И уж тем более – не звал обратно.

Осторожно ступая по гулкой лестнице. Не дыша, чтобы случайно не привлечь ничьего внимания со стороны соседей, Николай дошагал до своего предпоследнего четвертого этажа. После этого, засунув ключ в замочную скважину, очутился в своём собственном мире, с родными умывальными принадлежностями и ещё белоснежной, на днях купленной простынью, к счастью оказавшейся заправленной на кровати.

Взгляд, сам собой упал на пульт от телевизора и палец, по привычке очутился на кнопке «вкл». По одному из каналов началась реклама, которую Николай ещё до сих пор не видел:

«В каминном зале, во главе огромного стола, уставленного старинного вида серебренными столовыми принадлежностями, восседал чопорный английский лорд с лимонно-кислым выражением на лице. Напротив лорда, за кухонной плитой, стилизованной под жаровню, стоял не менее чопорный лакей – в ливрее и начищенных до блеска туфлях. Мимическое выражение на его лице, на сто процентов совпадало с лордом. Лакей варил кофе. В серебряной турке. Камера мельком скользнула по откупоренной пачке с ямайской «Blue mountain». Через секунду в турке начинает образовываться аппетитная кофейная пенка. – Николая сей момент очень заинтриговал. Что будет дальше? Неужели наше телевидение научилось снимать нормальную рекламу? – Вдруг, со страшным шумом и грохотом, распахнув дубовую дверь зала с помощью ноги, в помещение врываются три ополоумевшие девицы в одеяниях восточных наложниц, весь вид которых так и кричал, что они готовы и за чечевичную похлёбку продаться, и следом за ними чинно ступает альфа-самец в снежно-белой рубашке и жёлтым тюрбаном на голове. Самец начинает с порога орать на лакея – «Вы всё ещё кипятите? Тогда мы идём к вам!» и при этом достаёт из-за спины пачку с растворимым кофе «Черный Визирь».

На лице лорда тут же исчезают лимонные нотки и возникает блаженно-дебильная улыбка. Он вскакивает с места и как угорелый бежит к лакею. Подбежав, выхватывает у него из рук турку и выливает всё её содержимое в раковину. После этого, крупным планом показывают торжествующих девиц и лоснящегося от собственной значимости их предводителя. Завершается эта монументальная постановка тем, что на своём законном месте за столом, сидит лорд и блаженно потягивает чашечку с тёмной жидкостью. Рядом, за спиной, стоит лакей и по собачьи принюхиваясь, смотрит из-за плеча лорда.