осознавая, что только что чуть не стал евнухом. А Гревин уже набрасывала на свое совершенное тело халат и выбегала вслед за слугой, который любезно придержал дверь. Советник Теффаны именно в таком виде и увидел ее — растрепанные волосы, глаза величиной с орех и учащенное дыхание. Но он бы не был советником Теффаны если бы его это остановило.

Гревин слушала советника и понимала, что придется поднапрячься и что только что к ней пришла с инспекцией половина самых доверенных людей советника империи. Но что она сделала такого, что Теффана лично ее посетила. И как она узнала? Придется решать вопросы по мере их поступления, а сейчас вызвать магию и перекрасить покои, которые слуги уже определили для советника в золотой цвет.

Когда Гревин спустилась в зал для приемов, Теффана успела принять ванну, перекусить и даже принять с отчетом Джонса, который любезно рассказал ей о том, в каких условиях будет жить несколько дней, которые его госпожа проведет в столице, ее гарем и слуги.

Гревин уже поняла, что легко эти дни не пройдут. Казначей Теффаны потребовал все отчеты о расходовании средств, все книги учета и поступлений в казну империи налогов и отчисления за последний месяц. Чтобы сравнить и пересчитать, как он сказал. Но ведь Гревин прекрасно понимала что это значит. Ей не верят, но что-то же подвигло советника пойти на это? И она решила вызвать мать, чтобы уравнять счет. Но сейчас главное успокоить Теффану, матушка подождет.

— Моя госпожа, — легкий поклон и Теффана вполне должна быть удовлетворена. А Теффана лишь бровью повела, а ведь ей стоит хотя бы кивнуть, чтобы не нарушать правила этикета. Но, где мы и где она! Гревин лишь зубами заскрипела от злости, но улыбнулась и предложила присесть. — Сегодня будет ужин, где я представлю вам своих фрейлин, а пока я могу спросить…

— Ты хочешь знать, почему я здесь? — Теффана присела в кресло, но не сказать, чтобы она так уж устала, она присела так, чтобы в любой момент встать, что и показала будущей королеве. — Хотела удостовериться, что ты именно та, которая нужна нашей империи. И очень хочу не разочароваться в тебе, ведь твоя матушка нам так тебя рекомендовала.

Гревин улыбнулась: «Вот же старая грымза. Так стара, что готова проверять и перепроверять. А когда Мэлисента на трон входила ты ничего не делала, лишь согласилась с выводами и больше не возвращалась к ней. А меня значит стоит проверить?»

— А Мэлисенту вы тоже проверяли, перед тем как она взошла на трон?

— Мэлисента хоть и владела магией смерти и была эгоистична, но никогда не нарушала закон. Она всегда первая стояла на том, чтобы законы исполнялись безукоризненно.

— А я значит нарушила? — воскликнула Гревин.

— Я не знаю, ты мне расскажи, — вот теперь Теффана расслабилась, теперь она сидела в кресле опираясь спиной о его спинку и даже руки положила на мягкие подлокотники. Ей все нравилось, комната, которую ей предложили, была просторна и светла, кресло в котором она сидела, мягкое и теплое, вот бы еще цвет сменить в комнате на более теплый, а не эти кричащие на грани красные с черным цвета и ее бы все устроило.

Гревин вскочила: — Я ничего не нарушала, переделка дворца шла из моих личных запасов, магия как вы знаете у нас еще не облагается налогом.

— А зачем так кричать? — Теффана любила тишину, она любила, когда отчеты предоставляются в строгой форме и всегда на трезвый ум. А сейчас Гревин как избалованная девчонка пыталась что-то ей доказать. — Мой казначей все проверит и мне обо всем доложит, вот тогда и будешь доказывать свою невиновность. А сейчас ты лишь усугубляешь свое положение. Теперь насчет ужина. Надеюсь, будут учтены мои вкусы к напиткам и еде? — заметив как стоящая перед ней девушка, села обратно в кресло и сложила руки на коленях, продолжила. — Я давно не была на балах, хотелось бы вспомнить как это прекрасно. Живая музыка и отличный фуршет, и банкетный стол.

Гревин сидящая напротив побледнела, ей еще никогда не приходилось встречать такого гостя в стенах своего дома. Когда ее навещала матушка, то всегда говорила, что скромность — это добродетель. А Теффана продолжала, из-под ресниц поглядывая на черноволосую будущую королеву. Черное кружевное платье, украшенное высоким воротником и расшитое красными и золотыми нитями, глубокое декольте и перетянутая талия. Тефффана никогда не любила такую моду. Корсеты вообще запретила в своих землях, считая, что они лишь портят фигуру женщины, а не наоборот и этот вкус привила и своим дочерям. Ее платья всегда были щадящими, грудь и талию укрепляли тканью или прошивали нитями, пряча их под атласом или шелком, чтобы не поранить нежную кожу, рукава всегда в ее фасонах были широкими и длинными, чтобы можно было и руки спрятать и подчеркнуть лишний раз красоту платья или женщины. Воротники она не любила, предпочитая прятать шею под украшениями, которые и оттеняли глаза и кожу.

— И в конце вечера было бы здорово, если бы в нашем празднике принял участие и весь город. Фейерверки — вот что заставит столицу вздрогнуть от счастья и радости, — подытожила она свою речь, и посмотрела на Гревин, которая вся сжалась уже представляя сколько денег, потребует этот праздник, ведь благодаря казначею Теффаны из городской казны брать нельзя.

Да, Теффана уже представляла, как через несколько минут молодая королева бросится к матери. И будет просить Накашима помочь с организацией и подбросить золота на проведение того банкета, который только что заказала Теффана. Ну и что, у Накашима столько золота, что небольшой банкет в честь советника или новой королевы она потянет с лихвой. Правда потом попытается отомстить уже Теффане, но советник уже придумала, как в ближайшее несколько месяцев она закроется в своем замке и откажет всем прибывающим гостям. Но сегодня она оторвется.

ГЛАВА 14 Разговоры у камина …

Мэл скрутило от очередного спазма и она в очередной раз пожалела что она не на Земле. Там бы выпила таблеточку и боль отошла на второй план, а здесь… Ничего.

Дазан протянул руку и обнял ее за плечи, пытаясь упокоить и помочь, но заставляя Мэл выпрямиться, что вызвало у нее стон: — Больно?

— А ты откуда такой умный? — огрызнулась девушка, скручиваясь калачиком и отстраняясь от горячего мужского тела.

Но Дазан видно и не такое слышал в своей жизни: — Когда ты растешь вместе с сестрой, то видишь многое.