цитировать высказывание китайского мудреца Дэн Сяопина о том, что не важно, какого цвета кошка, лишь бы она ловила мышей. А тогда подобные вольные мысли у нас, в СССР, могли плачевно отразиться на твоей личной судьбе.

И всё равно ростки обновления пробивалась сквозь укатанный асфальт. Сама жизнь наводила на мысль о том, что катализатором дальнейшего развития экономики и всей социальной системы является многоукладность народного хозяйства, передача в частные руки обслуживающие функции. В очередной раз, готовя критическую корреспонденцию о безобразиях, творящихся в грузовых транспортных агентствах, я при сборе материала столкнулся с молодыми мужиками, которые в частном порядке помогали горожанам перевозить мебель. Это называлось, как известно, халтурой. Хотя никакой халтуры в прямом смысле этого слова не было. Они работали на совесть. Но и денежки, соответствующие запрашивали.

Возглавлял эту группу мужиков некто Батанов. Молодой, высоченный парень, попахивающий импортным дезодорантом и говорящий исключительно на правильном литературном языке. И он мне доходчиво, напористо разъяснил, что их работа более качественна, более оперативна и при этом дешевле, чем у государственного предприятия. Корреспонденцию я так и озаглавил «Батанов против трансагенства», надеясь, что её публикация заставит кое-кого задуматься. Но вместо этого руководство областного объединения «Свердловсктрансагенство» направило в правоохранительные органы письмо с требованием, чтобы они приняли соответствующие меры против «левых» перевозчиков.

Частые командировки по городам и сельским районам Урала сводили меня с замечательными людьми, чей труд заслуживал высокой общественной оценки. Но не всегда удавались мне очерки о них. Очевидно, как и многие мои коллеги, я тогда не утруждал себя проникновением в психологию их поступков, не вникал в мотивацию их поведения. Портреты героев писались исключительно радужными красками, хотя их судьбы были куда сложнее и драматичнее, чем мы представляли.

В одной из командировок в Артинской район Свердловской области я решил побродить по селу без сопровождающих, которых всегда приставляло районное начальство к журналисту. В ремонтных мастерских познакомился с Геннадием Михайловичем Коневым — человеком средних лет со свежей наружностью. Слово за словом, и я узнал немало любопытного. Геннадий Михайлович, оказывается, когда- то учился в политехническом институте в Свердловске, чуть ли не в одно время с Б.Н. Ельциным. Бросил учебу на третьем курсе, вернулся в родное село Манчажское. Не пьёт, не курит. Да такой мужик у здешних запоздавших невест должен быть нарасхват! Но он семьёй так и не обзавелся. И на работу был не скор.

— Вы напрасно мной так интересуетесь, — сказал мне Геннадий Михайлович. — Я не герой вашей писанины. Лодырь я! Всё село об этом знает.

Как говорится, «чуйка» мне подсказала, что знакомство с этим лодырем выводит меня на очень сложный публичный разговор. И задержался в этой поездке ещё на два дня. Узнал, что в селе к Коневу прилипла кличка «немец», что он равнодушен к деньгам. Что у него в доме все разложено по полочкам, и не дай Бог нарушить кому-нибудь этот порядок.

А лодырем его окрестил директор совхоза только за то, что Конев, будучи комбайнером, когда-то отказался валить хлеб в авральном порядке. Он так и заявил директору: вы подготовку к уборке заболтали, а теперь хотите взять нахрапом, ночной работой. В общем, Конева записали в диссиденты местного масштаба, да ещё назвали лодырем.

Очерк не вытанцовывался, критическая корреспонденция тоже. За что осуждать-то Конева? И я написал статью «Тихий ход». Да, Конев не энтузиаст, на абордаж, где надо и не надо, не идет. Трудится размеренно, с виду даже с ленцой. А в холостяцком хате, где его никто не видит, колдует в своей домашней слесарной мастерской. Из ржавых железяк, подобранных на деревенских захламленных дорогах, вытачивает разный слесарный инструмент: молотки и молоточки, щипчики, плоскогубцы, отвёртки… И все это красиво разложено по полочкам. Немец ведь!

Тихий ход… Но ведь правильно в народе говорят: тише едешь, дальше будешь. Сосед Конева, такой же механизатор, шумливый, вёрткий, руками машет как мельница крыльями, у начальства пользуется благорасположенностью. А почему? А что не поручишь, за всё хватается, но делает это через пень-колоду. А Конев, видите ли, лодырь. И только потому, что у него есть своё мнение, часто неугодное руководству хозяйства. Что он к делу подходит не с наскока, а вдумчиво, не торопясь…

Вот этот случай навел меня на размышления о том, как мы небрежно, похабно относимся к самой великой нашей ценности — к человеку. Не утруждаем себя разглядеть в нем его «эксклюзивные» качества, ценные не только для него, но и для всех нас. Поэтому-то многие люди в жизни оказываются не на своем месте. А если это место руководящее, то тогда не оберёшься беды. Так невольно разговор подвел к негодной кадровой политике, когда выдвигаются на ответственные должности люди, не обладающие необходимыми достоинствами.

Не знаю, как отреагировал на эту статью наш главный придирчивый читатель — Свердловский обком партии во главе с Б.Н. Ельциным. Но заместитель главного редактора газеты Арнольд Вениаминович Уряшёв, прочитав материал уже в газетной полосе, одобрительно сказал: тонкая тема, и мне кажется, ты c ней справился. С этими словами он протянул мне коллективное письмо, присланное их пригородного совхоза «Свердловский». Посмотри, сказал он, проверь все факты до косточки, прежде чем писать.

Я прочитал письмо и понял, что не зубам оно мне. Нет, не мне, а нашей уважаемой газете. Речь шла о барском отношении к людям директора Владислава Тимофеевича К. Директор — то был не простой. Хозяйство, которое он возглавлял, было хорошо организованным, высокорентабельным, призёром всесоюзных производственных соревнований. Разумеется, и сам директор был не обойден наградами. В общем, заметная и влиятельная фигура на Урале.

Но главное, что мешало подобраться к нему, было в другом. Владислав Тимофеевич был на короткой ноге с руководством обкома партии и облисполкома. Пригородный совхоз снабжал столы заказов и буфеты этих высоких учреждений наисвежайшей и качественной продукцией — без всяких там химикатов. В хозяйстве, как судачили всезнающие языки, для этих целей держали специальные фермочки дойных коров и для откорма бычков.

Но, согласитесь, это ещё не повод для зубодробительного газетного материала. Суть жалобы рабочих совхоза заключалось в другом. Директор ведет себя как собственник совхозных угодий. Захочет — отберет чей-нибудь огород, отнимает у детворы полянку, где они играют, и запашет её. С людьми разговаривает через губу. Пенсионеров с их законными просьбами даже на порог кабинета не