Другой проблемой стало то, что у меня был спонсорский контракт с компанией-производителем спортивной экипировки Puma, а это означало, что по ходу чемпионата мира я не мог носить никакую продукцию, произведённую их конкурентом Adidas. До той поры сборная Нидерландов носила форму без каких-либо логотипов, но на чемпионате мира должна была играть в экипировке с тремя полосками – фирменным знаком Adidas. KNVB подписала контракт с Adidas, не уведомив об этом игроков. Там решили, что в этом нет нужды, ведь футболки-то их. «Но голова, из неё торчащая-то, моя», – сказал им я. В конечном счёте они убрали с моего комплекта формы одну полоску, сделав его вновь нейтральным.

Все эти организационные моменты за пределами поля требовали какое-то время на то, чтобы к ним привыкнуть, потому что всё это было чем-то совершенно новым для нас, но вместе с этим это было фантастическое время, замечательное. Не в последнюю очередь потому, что в итоге всё сложилось удачно. Поиск путей и вариантов также сделал нас сильнее. По мере приближения турнира и с его началом мы стали замечать, что наш коллектив становится всё более сплочённым. И хотя мы все были игроками разных клубов, в сборной мы стали единой командой. Это стало очевидным во время нашего первого матча против Уругвая. Командный дух был виден невооружённым глазом. Конечно, у нас была вера в себя, вера в то, что мы можем добиться чего-то выдающегося, но, по правде говоря, мы не ожидали, что команда из южноамериканской страны, которую мы считали более опытной, титулованной и сформировавшейся футбольной державой, не сможет выдержать нашего темпа. Откровенно говоря, нас самих поразил уровень нашего мастерства. Дома мы привыкли противостоять командам, которые отлично знали, как играют «Аякс» и «Фейеноорд». Но это был чемпионат мира, тут у наших соперников, как оказалось, не было ни малейшего понятия о нас. Они делали то, что мы бросили делать лет пять, а то и шесть назад.

Для нас то, как мы играли, было абсолютно естественным, но теперь наш Тотальный футбол начал вызывать восхищение во всём мире. Наш мощный, динамичный стиль игры концентрировался вокруг максимально эффективного прессинга соперника, как с мячом, так и без него. Защитники могли атаковать, а форварды защищаться. Целью было добиться того, чтобы каждый игрок команды был способен работать с мячом на половине поля соперника. Люди сочли такое зрелище фантастически интересным. Вдобавок наша игра улучшалась с каждым матчем, и это вселяло в нас чувство, что мы можем стать чемпионами мира.

На чемпионате мира того года участвовало 16 команд. Их разделили на четыре группы по четыре команды в каждой, и команды, занявшие первые два места в каждой группе, проходили во вторую стадию, где их снова собирали в группы, на этот раз две, А и B. Победители второго группового раунда разыгрывали кубок в финале, а занявшие вторые места в группах команды определяли, кто из них займёт итоговое третье место.

За исключением игры первого раунда со Швецией мы победили во всех оставшихся матчах группового этапа с большим перевесом. Уругвай, Болгария, ГДР и Аргентина – ни у одной из этих команд не было ни шанса против нас. Игра со Швецией завершилась вничью 0:0, и, как я сказал тогда сразу после матча, очень жаль, когда тебе не удаётся добыть положительный результат при такой качественной игре. Но после той игры все говорили о другом, о финте, который я исполнил: так называемом «повороте Кройффа». Двигаясь вперёд, я уволок мяч за опорную ногу, мгновенно развернул своё тело и ускорился по направлению к мячу.

Этот поворот я никогда не исполнял и не отрабатывал на тренировках. Идея совершить его пришла ко мне спонтанно, потому что в тот момент игры это решение было лучшим в сложившейся ситуации. Такие импульсы проявляются, когда твои тактические и технические познания становятся так велики и объёмны, что ноги получают способность мгновенно делать то, что велит им голова. Пусть это даже не более чем секундная вспышка в мозгу. Я всегда применял такие финты. Никогда не делал их для того, чтобы выставить соперника в нелепом свете, а только потому что они были лучшим решением проблемы. Да, иногда я прокидывал мяч кому-нибудь между ног, но только если не было другого способа пройти этого соперника. Это полностью отличается от ситуаций, когда ты пробрасываешь мяч кому-нибудь в «домик» чисто ради веселья. Это меня раздражало, даже если подобное исполняли другие игроки.

И Нидерланды, и Бразилия – действующий чемпион – выиграли по две свои первые игры во втором раунде в группе А, а значит, последний оставшийся матч между нами в группе был, по сути, полуфиналом чемпионата мира. Для меня та игра стала высшей точкой турнира. Помню её яснее, чем финал. Мы превзошли действующих чемпионов мира на классе и по всем статьям. Как в плане техники, так и в плане скорости и креативности. Мы были лучше во всех отношениях.

Победа 2:0 стала триумфом как для команды, так и для меня персонально. Мой гол, сделавший счёт 2:0, позже был назван лучшим голом турнира, но, кроме того, он стал олицетворением ценностей Тотального футбола. Наш левый вингер Роб Ренсенбринк опустился ниже, чтобы получить мяч от Руда Крола, левого защитника. Затем Ренсенбринк запустил Крола пасом в свободную зону, а тот, добежав до боковой линии, навесил мне, после чего я ударом с лёта направил мяч под ближнюю штангу. Вся комбинация и её завершение до сих пор выглядят фантастически, смотреть этот гол – одно удовольствие.

Несмотря на то что многие люди считают этот матч одним из лучших в истории чемпионатов мира, мы знали, что на начальных стадиях турнира были ещё далеки от своей лучшей игры. Понятное дело, против нас играла сама Бразилия. Чемпионы мира и, если говорить об уровне их техники, лучшие люди футбола. У них играли все эти знаменитости: Жаирзиньо, Ривелино, Паулу Сезар… Поначалу на нас это тоже произвело впечатление, мы были немного ошарашены – пока игра не началась и мы не превзошли бразильцев в их же игре. В техническом плане обе команды были очень сильны, но мы к тому же могли играть на высокой скорости. В этом и заключалась разница. Наша способность играть на скорости была гораздо, гораздо выше.

Поле тоже было важной деталью игры. Бразильская трава кардинальным образом отличалась от травы на европейских газонах. Мы это знали. Особенно заметно это было, когда мяч оказывался внизу. В Германии трава на поле была короткой, тонкой и сухой, тогда как в Бразилии она традиционно длиннее, толще и сочнее. Этот фактор оказал влияние на скорость перемещения мяча; он может сделать очень существенную разницу. К счастью для нас, мы играли в Германии, а не в Южной Америке, а значит, покрытие на поле давало преимущество нам.

Вдобавок сборная Бразилии переживала переходный период. Их игроки были заняты переходом от старого стиля игры, построенного на чистой технике, к новому, представлявшему собой сочетание техники и физической мощи. Основанием нашего успеха была техника, а всё остальное было завязано на правильном выборе позиции и поддержке друг друга. Хорошая позиционная игра означала, что бегать так далеко не придётся, а значит, техника могла чаще выходить на первый план. Несмотря на несколько неважное начало, мы справились с ними в первой фазе игры и на перерыв смогли уйти при счёте 0:0. Я уже заявлял до этого, что мы с нетерпением ждём матча с Бразилией, и во втором тайме мы показали почему. Нам повезло, что мы не пропустили в нескольких эпизодах в начале первого тайма, но после того, как дурацкий испуг сошёл, мы начали играть в свой лучший футбол вообще.