прикончили в бою, неизбежно возник бы вопрос о награде, и мой обман тотчас выплыл бы наружу. Теперь же Тернан на какое-то время выбыл из игры, а что касается государевой бумаги с гарантией вознаграждения за его поимку, то она существует только в памяти стражников и нескольких уголовников: подделки я благополучно уничтожил сразу после того, как они успешно сыграли свою роль.

Вскоре после рассвета возле дома номер три по улице Торговой, прямо напротив богатой лавки со специями и пряностями купца Трыма объявился закутанный в тряпье бездомный. Древний старик расселся прямо на мостовой, положил перед собой надтреснутую глиняную плошку для сбора милостыни и принялся жевать краюху черствого хлеба, тряся кудлатой седой бородой с застрявшим в ней репейником. Проходя мимо, я наклонился и бросил в миску пару медяков.

— Как дела, любезный? — обратился я к нищему.

— Все хорошо, — ответил тот голосом Эльдмара, — охраны нет, приказчик отбыл на рынок, хозяин на месте.

— Прекрасно, — отозвался я и кивнул своим спутникам. Мы перешли дорогу, и я толкнул тяжелую деревянную дверь. Где-то в полумраке лавки мелодично звякнул колокольчик.

— Чем могу служить? — окинул нас презрительным взглядом почтенный владелец этого заведения, при нашем появлении бросивший перекладывать на прилавке склянки со специями. Хозяином оказался пожилой орк с солидным брюшком, с трудом умещавшимся в строгом сюртуке. Реакцию его можно было понять: на богатых клиентов мы явно не походили, на праздношатающуюся публику — тем более. Делегацию возглавлял Холт: он и без того был самым крупным среди нас, но для пущего эффекта я напихал ему под одежду старого тряпья, отчего тот стал выглядеть еще более бугристым, квадратным и устрашающим. Позади него зыркала по сторонам Отра — ей мы повязали на голову косынку наподобие пиратской, а с помощью нескольких умелых мазков косметических теней и темно-зеленого крема Бамбур придал ее лицу непривычно хищное, и, я бы даже сказал, зверское выражение. Я ограничился сменой гардероба: на мне красовалась кожаная безрукавка, в которых щеголяли громилы Тернана, а на поясе болталась шпага. Правда, с моей скромной комплекцией я вряд ли производил столь же неизгладимое впечатление, как спутники незабвенного Корноуха.

— Гы-ы-ы гыррх гы-ырр! — как мы и договаривались, прорычал-промычал нечто нечленораздельное Холт. Не хватало еще, чтобы он испортил спектакль каким-нибудь неосторожным высказыванием.

— Он говорит, что теперь ты должен платить нам за возможность беспрепятственно торговать, — перевел это мычание я.

— Гырр рыыгх!

— Сто таланов в месяц.

— Рыыгкх!

— Иначе тебя ждут неприятности. Специи — товар дорогой, а тара может ненароком и побиться.

— Я был бы бесконечно рад исполнить вашу просьбу, — ничуть не смутившись и ни капли не испугавшись, развел руками Трым, — но, к счастью, я освобожден от этой повинности. Вот, взгляните.

Я посмотрел в указанном им направлении. Прямо над прилавком, на самом видном месте был приколочен гвоздями к стене клочок бумаги с небольшим чернильным оттиском, судя по всему, сделанным перстнем-печаткой. Оттиск изображал силуэт, в котором угадывался замахивающийся хлыстом не то человек, не то орк в окружении нескольких замысловатых загогулин. Ага, вот, значит, как выглядит местная индульгенция для торговцев, выданная канцелярией самого Папаши Хлыста. Наличию этого документа я ничуть не удивился­­: почтенный Трым приходился двоюродным дядюшкой беглому Тернану, посему торговые дела в Горгулаке у него шли как по маслу. Эту информацию мне нашептал Даин.

Холт о чем-то размечтался и я больно наступил ему на ногу.

— Гыыр гыр рыыыык! — ожил мой друг.

— Он говорит, что плевать нам на твои договоренности с Хлыстом. У нас свой главарь, и теперь он контролирует эту территорию. Так что готовь деньги, мы вернемся за ними через час. А то…

В доказательство серьезности наших намерений я схватил с ближайшего стеллажа склянку поувесистей, и, разжав пальцы, отпустил ее в свободный полет на пол. Звякнуло, брызнули стеклянные осколки и в лавке терпко запахло кориандром. Не говоря более ни слова, мы развернулись и направились к выходу.

— Что теперь? — нервно спросила за моей спиной Отра, едва мы снова очутились на улице.

— Теперь он пошлет за головорезами своего племянничка, те явятся через час встречать нас. Были бы мы обычными залетными разбойниками, нам сходу выпустили бы кишки. Но мы назвались представителями конкурирующей банды, и теперь, по Укладу, Хлыст обязан вызвать нашего главаря для разговора. Тот должен принять вызов, потому что мы на чужой территории. Если не явится, по бандитским законам нас обязаны выследить и прикончить. Но вызов мы примем — это единственный шанс подобраться поближе к Хлысту. Переступить через Уклад тот не осмелится, тогда его авторитет пошатнется и он поставит себя вне закона — в конечном итоге его порешат свои же. Это наш шанс.

— И о чем они будут говорить?

— Насколько я знаю, они померяются… — я бросил косой взгляд на Отру и решил сказать иначе:

— … в общем, выяснят положение и связи друг друга в криминальной иерархии. Если оба окажутся людьми уважаемыми, поделят сферы влияния. Если нет, участи слабейшего не позавидуешь.

— Грат у нас голова! — сообщил Отре внезапно обретший дар речи Холт. — Он такое придумывает! Вот помню как-то раз…

— Ладно, хватит! — прервал своего друга я. — Воспоминаниями будем делиться потом, сейчас давайте повторим наши действия согласно планам «а», «б» и «в». Все помнят, о чем договаривались?

Как и ожидалось, спустя час на пороге лавки Трыма нас поджидала веселая компания: три вооруженных тесаками мордоворота, и еще один маячил поодаль. Судя по оттопыренному жилету, под одеждой он прятал огнестрел. Внутрь на сей раз нас не пустили: видно, Трым решил не рисковать оставшимися банками с драгоценным товаром на случай, если мы затеем потасовку.

— Кто такие? — преградив нам путь, спросил громила, определенно бывший тут за главного.

— Сперва ты назовись, — выступив вперед, нагло ответил я.

— Ну, положим, Фарг, — ухмыльнувшись, представился мордоворот. — Ты, что ли, говорить будешь, плюгавый?

— Ага, я самый. Уважаемый Трым задолжал нам немного денег, мы пришли забрать долг.

— Под кем ходите? Главного звать как?

— Так, — ответил я, старательно скрывая усмешку.

— Ты чего, мелкий, совсем берега потерял? — набычился Фарг. — Отвечай, когда спрашивают.

— А ты не заводись, я тебе ответил. Главного звать Большой Так. Теперь он здешних торгашей стричь будет.

— Ну, это