Может быть, снять кожаную рубашку, которую я носил под кольчугой, чтобы она не натирала грудь и плечи, и сделать из нее мешок. Набить его сухим плавником, получится опора. А поплывет ли она?

Все вокруг затягивалось дымкой; я больше не мог связно мыслить. Упрямо держался за свою идею, не зная, осуществима ли она. Хотелось пить. Я медленно подполз к тому месту, где река плескала о гравий, опустил руки в воду и поднес горсть к губам. Потребовалось сделать много глотков, чтобы утолить жажду. Потом я плеснул воды в лицо. Кожа на ощупь была горячей; мне показалось, что у меня лихорадка.

Потом я принялся возиться с застежками кольчуги. Много раз приходилось останавливаться и отдыхать, прежде чем я снял ее. Больше мне не было холодно, напротив — жарко… так жарко, что хотелось погрузиться в благословенную прохладу реки.

Зачем я снял кольчугу… что я должен с ней сделать? Я сидел, глядя на металлические кольца у себя на коленях, и пытался вспомнить, почему мне так важно было побороть слабость.

Рубашка… Я расстегнул кожаную рубашку. Я должен ее снять. Но теперь мне было трудно сделать даже самое легкое движение; оно требовало таких усилий, что я тяжело дышал между попытками.

Жажда… вода… мне нужна вода… Снова я согнулся; пополз, раня пальцы о гравий, и добрался до реки. Руки мои опустились в воду.

Из воды навстречу мне поднялось какое-то чудовище!

Зубастая пасть, широкая и готовая схватить меня. На мгновение я увидел только пасть и готовые схватить меня зубы. Бросился в сторону и назад, упал на рану и потерял сознание.

* * *

— … проснись!

— Киллан?

— Проснись! Дасса, помоги ему проснуться!

Прохладная влага на моем лице. Но полный отчаяния крик звучит не в ушах — он в сознании. — Киллан?

— Проснись! Если хочешь жить, проснись!

Не Киллан и не Каттея. Незнакомое мне прикосновение сознания. Тонкий пронзительный голос, который причиняет боль, как звук может причинить боль уху. Я попытался бежать от него, но он продолжал прочно держать меня.

— Просыпайся!

Я открыл глаза, ожидая увидеть чудовище из реки. Но вместо этого увидел бледный овал лица, а вокруг него высыхающие завитки тускло-серебристых волос, которые быстро превращаются в пушистое облачко.

— Просыпайся! — Руки тянут меня вверх.

— Что… кто?..

Она все время оглядывалась через плечо, словно боялась того, что может прийти из реки. Ее тревога была очевидна. Но для меня эта тревога не имела значения. Взглянув на меня, она нахмурилась. Мысли ее, как острые ножи, проникли ко мне в сознание и заставили действовать.

— У нас мало времени. Заключена сделка — и ты служишь платой. Хочешь, чтобы тебя отдали тем?

Я замигал. Но ее настоятельная мысль разбудила во мне инстинкт самосохранения, который заставляет человека идти, даже когда сознание отступает. Я стал отвечать на ее толчки. А она тащила меня к реке.

Но тут я вспомнил и попытался высвободиться.

— Тварь… тварь там…

Она крепче обхватила меня, мысль ее яростно ударила: «Больше нет. Она подчинится мне. Ты должен уйти, прежде чем они пошлют за тобой».

Так сильны были ее воля и решительность, что подавили во мне искру сопротивления, и я с трудом двинулся дальше. И оказался в воде.

— На спину… Ложись на спину, — приказала она. Каким-то образом я лег на спину, и снова меня потащили, причем моя голова была над поверхностью воды. Мы направлялись вниз по течению. Моя спутница плыла, но и использовала течение, чтобы ускорить наше бегство. Потому что это было бегство. От холодной воды в голове у меня настолько прояснилось, что я понял: мы в опасности.

Начался дождь; крупные капли ударяли по поверхности воды вокруг нас. Тучи наконец проливали свой груз, которым так давно грозили нам. Я закрыл глаза от бьющих капель и почувствовал, что тревога моей спутницы усилилась.

— Должны… должны выбраться на берег… пока не поднялась вода… — уловил я ее торопливую мысль. И тут она испустила мысленный призыв, но настолько высокий, что я его потерял. Вскоре после этого я уловил ее мысль, полную облегчения. Последовали приказы:

— Здесь мы должны уйти под воду. Вдохни поглубже и задержи воздух, когда я скажу.

На мои возражения она не обратила внимания. Поэтому, когда ее приказ достиг моего сознания, я заполнил легкие как мог больше. Внезапно мы погрузились во тьму. Мы не только под водой, но, должно быть, под какой-то кровлей. Все боятся неизвестного, а моя беспомощность лишь усиливала этот страх. Неужели она не понимает, что я должен дышать… вдохнуть… немедленно!

И тут моя голова вынырнула из-под воды, нос и рот открылись для воздуха. Я глотал воздух, а с ним сильный звериный запах, словно мы оказались в логове, но вокруг нас по-прежнему плескалась вода. Было темно, однако моя спутница уверенно продвигалась вперед.

— Где мы?

— В подземном выходе из норы асптов. Теперь нужно ползти. Ухватись за мой пояс и двигайся за мной.

От усилий, которые требовались, чтобы повернуться со спины, меня снова бросило в пот, но все же мне удалось повернуться в этом тесном проходе. Она помогала мне и направляла мои движения, помогла найти ее пояс, усеянный раковинами с острыми краями. Я ухватился за него, мы поползли и вскоре оказались в обширном округлом помещении; из верхней его части струился призрачный свет.

Поверхность под нами была покрыта высохшим тростником и грудами листвы, а стены сделаны из засохшей грязи, тоже смешанной с тростником и разровненной. Вверху потолка располагались маленькие отверстия, через которые поступал воздух, смешанный с сильным звериным запахом. Свет исходил и от другого источника: на стенах были беспорядочно развешаны обрывки растений, которые светились призрачным сероватым сиянием.

Мы были не одни в этом куполообразном помещении. Прямо против нас сидело мохнатое существо. Большое. Если бы оно встало на мощные задние лапы, то достигло бы моего плеча. Голова круглая, без всяких признаков ушей, широкая пасть с выступающими зубами и лапы, снабженные длинными крепкими когтями. Встреть я это существо в другом обществе, отнесся бы к нему настороженно. Существо приглаживало когтями свою густую шерсть. Делало оно это с отсутствующим видом, продолжая внимательно смотреть на девушку, которая привела меня. Я не слышал ни звука, но был уверен, что они каким-то образом общаются.

Девушка была Орсия, но почему она привела меня сюда с острова и от какой опасности мы спасались, я понятия не имел. Мохнатый обитатель логова подошел к отверстию, протиснулся в него и исчез. Внимание Орсии переключилось на меня.

— Давай посмотрю твою рану. — Это была не просьба, а приказ, но я повиновался. Потому что острая боль, которую смягчило снадобье Дахаун, быстро возвращалась, и я сомневался, что смогу долго ее выдерживать.