— И что нам делать?

От ее нежной улыбки сердце Стивена сжалось.

— Неплохо было бы начать со школьного психолога. Он мой друг, очень опытный специалист. — Она достала из портфеля листок бумаги и написала имя и номер телефона. — Позвоните в понедельник доктору Бондиоли. Он ждет вашего звонка.

Стивен сложил листок и спрятал в карман.

— Вы были так уверены, что я захочу с ним общаться?

— Брэд — хороший мальчик. Хорошие дети редко вырастают такими сами по себе.

— Спасибо. Можете не верить, но мне стало немного спокойнее.

Доктор Маршалл встала, балансируя на одной ноге, и протянула руку.

— Я очень рада.

Он тоже встал со стула, пожал ей руку, которую не хотелось отпускать, — незнакомое для него чувство. Незнакомое, глупое, нежелательное. Он тут же выпустил ее ладонь.

— Спасибо, что согласились сегодня встретиться со мной. Как ваша нога?

Она перенесла вес тела на поврежденную ногу и поморщилась.

— Уже лучше.

Стивен замер в нерешительности.

— Есть кому проводить вас домой?

Он невольно опустил взгляд на ее левую руку. Кольца нет. Значит, и мужа нет. «Ни в коем случае! — подумал он. — Не смотри туда!» Но он посмотрел. Интересно, а ее лицо так же зарделось, как и его? Он перевел взгляд на ее ноги.

— Боюсь, что некому, — пробормотала она практически себе под нос, и он испугался, что обидел ее. Но когда девушка подняла глаза, на ее лице играла улыбка. — Никого, заслуживающего доверия. Только мои верные собаки. — Она поспешно стала собирать свои вещи. — Не волнуйтесь. У меня коробка-автомат, а правая нога работает нормально. Но я бы не отказалась, если бы вы проводили меня до машины. Если вам не сложно.

— Нисколько. — Он взял ее портфель, предложил ей руку, а сам напрягся, как струна, от ее теплого прикосновения.

«Она не замужем». Сцепив зубы, Стивен прогнал эту мысль, а вместе с ней погасил и искорку, которая загорелась у него внутри. Он должен сосредоточиться на том, чтобы проводить ее к машине, а потом отправиться домой выяснять, что, черт возьми, случилось с его сыном. Вот об этом он должен думать. Если он хороший отец, то думать должен только об этом. Наверное, отец из него никудышный, потому что сейчас он мог думать только о том, как соприкасаются их плечи, пока доктор Маршалл, хромая, идет по кафельному полу школьного вестибюля.

Она отлично смотрится рядом с ним. Высокая, выше его жены — от этого сравнения тут же нахлынули мучительные воспоминания. Он попытался их подавить, запихнуть в самый дальний уголок сознания, чтобы притвориться, что их вообще не существует, но они накатили, как снежный ком. Было время, давным-давно, когда мальчишки были еще маленькими и Мелисса терлась щекой о его грудь… Он наклонял голову, вдыхал аромат ее волос… Сердце пронзила острая боль. Он не может позволить себе жить воспоминаниями.

Мелиссы больше нет, она умерла и унесла с собой покой. «Черт бы тебя побрал, Мэл!» — подумал он. На смену жалости пришла злость.

Стивен так резко выпрямился, что доктор Маршалл удивленно взглянула на него.

— Я наступила вам на ногу? — спросила она.

Он видел, как ей больно. На губах играла улыбка, но улыбалась девушка исключительно из вежливости.

Он покачал головой.

— Нет.

В ее глазах остался немой вопрос, потом она опустила взгляд. Стало ясно, что он ничего объяснять не намерен. Она наклонила голову, волосы упали вперед, пряча ее лицо. Она поспешно заправила их за ухо. Кокос. Ее волосы пахли кокосом. Пляжем и лосьоном для загара. И бикини. Господи!

От нее приятно пахло. Он не хотел замечать этого запаха, как не хотел замечать изгибов ее подбородка или прямой линии носа. Или ее полных губ. Или ног, которые начинались прямо от плеч. Стивен не хотел замечать ее достоинств, но ловил себя на том, что не может не обращать на них внимания. Он вздохнул, стиснул зубы.

Не хватало еще, чтобы в такой сложный период жизни он отвлекался на нее. Обычно ему прекрасно удавалось не обращать внимания на прелести женщин — к неудовольствию тетушки Хелен. Но сегодня справиться было непросто. Сегодня он чувствовал себя таким… уязвимым. Он поморщился. От одного этого слова во рту появился неприятный привкус. Но от правды не скроешься, как не скроешься от эмоционально тяжелого общения с родителями Саманты Иглстон или от очевидного факта, что жизнь его сына идет псу под хвост, а он, похоже, понятия не имеет, как ему помочь.

Доктор Маршалл остановилась, когда он открыл перед ней дверь, чтобы выпустить из школы. Ее рука, которая так нежно держала его собственную, легонько сжалась.

— Все будет хорошо, мистер Тэтчер, — негромко пообещала она. — Вы должны в это верить.

Он должен был в это верить. Он почти поверил. Почти пожалел о том, что рядом с ним нет такой женщины, как она, которая бы изо дня в день вселяла в него уверенность. Почти пожалел.

Он коротко кивнул.

— Как думаете, сами сможете доехать домой?

Она склонила голову набок, будто для того, чтобы лучше сфокусировать взгляд, и он почувствовал себя голым, так, как если бы она могла видеть его самые потаенные страхи. Он ожидал очередного мудрого замечания, но она просто ответила на вопрос:

— Да. Как я уже говорила, правая нога у меня работает отлично, а в машине коробка-автомат. Со мной все будет в порядке.

Он наблюдал, как она роется в сумочке, достает связку ключей.

— Красный «ягуар».

Он не поверил своим ушам.

— У вас «ягуар»? На учительскую зарплату?

— Машина досталась мне в наследство, — сказала она, указывая в дальний угол стоянки. — Она вон там.

Он взял у нее ключи, помог спуститься со школьного крыльца. Внизу она отпустила его руку и схватилась за железные перила. А он почувствовал себя обделенным. И это чувство ему не понравилось.

Учительница Брэда явно привлекает его внимание. Брэд должен как можно быстрее взять себя в руки. И ради себя самого, и ради того, чтобы его отцу больше не пришлось встречаться с доктором Маршалл.

Пятница, 30 сентября, 16.45

Брэд Тэтчер сидел на краю кровати, обхватив голову руками. Он провалил контрольную по химии. Он знал об этом, хотя не стал задерживаться в классе, чтобы посмотреть проверенную работу. Достаточно было взглянуть в лицо доктора Маршалл. Он терпеть не мог ее разочаровывать, особенно после всего, что она для него сделала. Брэд вспомнил свою последнюю контрольную, вспомнил, как учительница положила его работу ему на парту лицом вниз. Он всегда жалел тех ребят, которые тут же прятали свои работы в рюкзак, даже не переворачивая, чтобы посмотреть на оценку, потому что и так знали, что там «неуд». Они были неудачниками.