— Мне… Мне очень… — он осёкся и громко сглотнул. — Мне очень нужен Йован.

Старушка растерянно смотрела на него.

— Да, знаю, что я не вправе просить помощи, — теперь он говорил увереннее и в голосе его даже послышалось недовольство, — но дело важное. И сколько раз я просил не называть меня по имени, Сьюзи!

— Я пойду… помогу, — пробормотал Йован, неловко протискиваясь мимо вдовы.

Шериф бросил нечитаемый взгляд на старушку и кивнул Йовану, приглашая идти за собой.

Когда дом остался позади на приличном расстоянии, он заговорил:

— Этим утром мы обнаружили машину Бобби на подходе к деревне, а внутри его самого, застреленного из лука. Судя по всему, вчера бедняга не успел до темноты и попался разбойникам.

«Кто же меня повезёт обратно?» — ужаснулся про себя Йован и тут же ощутил смутный стыд, который усилился от мысли о грустной улыбке вдовы, с которой она рассказывала про сына. Человек погиб, а его заботит только скорейший отъезд!

Шериф как будто понял, о чём он подумал.

— Да, парень, ты остался в ловушке. Робин Гуд взялся за тебя всерьёз.

Глава V. План Шерифа

Несчастного Бобби уже обернули в простыни и унесли прочь, когда Йован и Шериф подошли к толпе, окружившей машину, которую притянутул в центр деревни тощий бык. Дрожащие заплаканные старушки тихо перешёптывались чуть поодаль. Где-то в ближайшем доме, куда отнесли тело, слышались рыдания. Остальные жители деревни сбились в плотную кучу и о чём-то наперебой спорили, эмоционально жестикулируя, но всё же старательно приглушая голоса.

Подойдя ближе, Йован увидел, что посреди толпы стоит Гай, и именно ему адресованы возбуждённые речи. Судя по лицам людей, они были готовы если не растерзать его заживо, то, по крайней мере, забить камнями, как в старое доброе средневековье. Заметив приближающегося Шерифа, жители немного успокоились и перестали грозить кулаками.

— Разойдитесь! — рявкнул Шериф, и люди покорно отступили.

Кузов доисторического пикапа, сохранившегося чуть лучше костей динозавров, был полон самых разных вещей: там лежали тюки одежды, ящики, мешки, даже розовый девчачий велосипед. Очевидно, Бобби привозил запасы для всей деревни.

— Водить умеешь? — немного помолчав, спросил Шериф.

Йован покачал головой.

— Тогда боюсь, тебе никто не поможет… Есть желающие отвезти парня в город? — обратился он к людям.

Все головы повернулись к молодой женщине, видимо, одной из немногих, если не единственной, кто мог сесть за руль. Та отвела глаза и уставилась в землю.

— Да машина и не заводится… — неуверенно прозвучало из толпы.

— Как видишь, отъезд тебе не светит, — проговорил старик, увлекая Йована за локоть подальше от скопления народа к тени под деревом у соседнего дома. Гай молча последовал за ними.

Люди снова сгрудились вокруг пикапа. Кто-то принялся вытаскивать вещи, кто-то бродил кругами, кто-то просто стоял.

— Соболезную насчёт Бобби, — выдавил растерянный Йован.

— Хотел бы я сказать, что он был человеком что надо, да не могу. Но смерти он не заслужил, как и многие, многие до него…

Шериф вздохнул и вытер пот со лба рукавом рубашки.

Йовану стало очень не по себе. Неприятно было смотреть на местных, то и дело бросающих яростные взгляды в их сторону и перешёптывающихся, хоть он и понимал, что всё это предназначалось Гаю. От криков женщины, оплакивающей Бобби, накатывала дрожь.

Мысли о его собственном положении казались эфемерными.

— Слушайте, — пробормотал он, не глядя на Шерифа, — я не то чтобы простил вас, но я понимаю. В смысле ваш поступок.

Тот промолчал.

— Всё равно это было без толку, — со злостью сказал Гай. — Кинжал чёрт знает где, а Робин продолжает убивать.

Толпа вдруг почему-то затихла.

Взглянув в сторону пикапа, Йован увидел старика в махровом халате и тапочках. Он расхаживал взад-вперёд, шаркая ногами и поднимая пыль, и тащил за собой по земле грабли, к зубьям которых пристали сорняки.

Шериф прищурился, всматриваясь в происходящее.

— Реми? Что с ним такое?

Он быстрым шагом направился к странному старику. Йован нехотя пошёл следом.

Заметив их, старик резко обернулся и взмахнул граблями. Его круглые глаза метались, а веки дёргались, будто он видел вокруг не людей, а одних лишь чудовищ.

— Не пройдёшь! — зарычал он, направляя грабли на Шерифа.

— Что за Гэндальф местного разлива? — тихо спросил Йован у Гая, остановившись на приличном расстоянии.

Тот не успел ответить: старик с криком ринулся вперёд, по-джедайски размахивая граблями. Он занёс их над головой, намереваясь ударить со всей силы, но зацепился за ветку и чуть не упал.

Шериф тут же схватил его и крепко сжал руки.

— Верёвку, живо!

Несколько человек бросились исполнять приказ.

Старик, казалось, сдался и перестал вырываться из хватки, но едва Шериф попытался перехватить его запястья поудобнее, он резко метнулся в сторону пикапа.

— Не отдам! Не отдам! — завопил он.

«Такая истерика из-за старой развалюхи?» — с отвращением подумал Йован. Но старик не добежал до машины, а рухнул на четвереньки в нескольких метрах от неё, трясущимися руками хватая булыжник и прижимая его к груди.

— Не отдам никому, — повторял он.

Шериф поднял рыдающего старика на ноги и отмахнулся от принесённой кем-то верёвки.

— Успокойся, Реми, никто не отберёт твой камень. Заприте его где-нибудь, — обратился он к троим парням, стоявшим рядом.

Притихшего старика увели, а оставшиеся люди загомонили пуще прежнего, размахивая руками, как африканское племя, пытающееся вызвать ураган.

— Сумасшедший? — спросил Йован, проводив старика сочувственным взглядом.

— Ещё вчера не был, — сквозь зубы проговорил Гай. — Это всё золото Гуда.

Шериф вернулся ещё мрачнее, чем был. Он не смотрел в сторону толпы, откуда ясно слышались бранные слова, которые, однако, никто не смел сказать ему в лицо.

— Марта с детьми обречены, — сказал он совершенно спокойным голосом, который никак не вязался с его озабоченным видом.

— Энни и Оуэн? — испугался Йован, вспомнив ребят. — И проклятие нельзя снять?

— Никак. Даже если уничтожить золото.

Йован не сразу заметил, что они отошли дальше и теперь медленно направляются к дому Шерифа.

«А ведь только вчера клялся, что ноги моей там не будет», — подумал он.

— И что же со всем этим делать? В смысле, что вы предпримете и, главное, как мне отсюда выбраться?

Шериф вздохнул.

— Видишь ли, сынок, пока Робин Гуд жив, тебе не уйти. Как и никому не спастись от проклятия золота, если колдуна не убить. А этого мы не можем сделать уже не одну сотню лет.

— Ну ладно, кинжал потерян, но неужели это единственный способ? Что, если отрубить ему башку?

— Я лично снёс его голову мечом так,