словно средневековые рыцари, но если вы когда-нибудь примеряли рыцарские доспехи, то знаете: они не только много весят и ограничивают движения, но в конце концов отрезают нас от внешнего мира и полностью перекрывают возможность поддерживать действительно близкий контакт с окружающими.

Один из способов, с помощью которого я начал восстанавливать дорогу от головы к сердцу, — это создание ситуаций, вынуждающих меня показывать свою слабость, уязвимость. Если что-то в моей жизни заставляет меня стыдиться, я стараюсь погрузиться в это с головой, и неважно, насколько мне страшно. Если стыд процветает в тишине и изоляции, значит, решение лежит в противоположном: стыд гибнет в открытом разговоре и общении. И я спросил себя: достаточно ли я храбрый, чтобы быть слабым? Готов ли обратиться к другому мужчине, когда нуждаюсь в помощи? Осмелюсь ли нырнуть с головой в свой стыд? Могу ли позволить себе быть чувствительным, плакать от боли или счастья, даже если при этом выгляжу слабаком? Достаточно ли я отважен, чтобы быть мужчиной, уважающим собственные чувства (даже несмотря на то, что иногда мои действия им противоречат)?

Это вид смелости, для которого я хочу освободить больше места в своей жизни.

Это вид смелости, который помогает алкоголику прийти на его первую (или пятисотую) встречу Общества анонимных алкоголиков.

Этой смелостью обладает мужчина, который подвергался насилию в детстве, потом, во взрослом возрасте, сам стал абьюзером, но нашел в себе силы обратиться за помощью.

Я хочу, чтобы смелым считали и молодого человека, способного признаться своему соседу по комнате в том, что он борется с депрессией и думает о самоубийстве.

И мужчину, который думал, что не хочет быть отцом, бросил семью, но позже осознал свою ошибку и вернулся с извинениями, готовый к трудной работе над восстановлением доверия.

Я хочу, чтобы все мы — общество и культура — ценили смелость ветерана, который, вернувшись с войны, входит в кабинет психотерапевта, желая позаботиться о своем душевном здоровье.

Я хочу, чтобы смелым считался двадцатилетний мужчина, который одергивает в баре парня, говорящего пошлости женщинам.

И муж, вынужденный бросить карьеру ради заботы о своем партнере, ведущем борьбу с раком; сын, отказавшийся от повышения ради заботы об отце, страдающем болезнью Альцгеймера; мужчина, который стал сиделкой своего брата (при этом работая пятьдесят часов в неделю) — и делает так большую часть своей жизни.

Я хочу считать смельчаками почти сорокалетних мужчин, которым пришлось уехать из страны в отдаленное место, чтобы просто прикоснуться к собственным сердцам.

Я хочу считать смелым всякого мальчика или мужчину любого возраста, который оказался достаточно храбрым, чтобы пуститься в путешествие. Может быть, когда-то худой мальчик-подросток будет стоять в шести метрах над рекой, держаться за перила моста, словно от этого зависит его жизнь, и понимать, что он чувствует, осознавать, что быть смелым — значит ценить свои чувства; и он решит, прыгать ли ему (или нет), прислушиваясь к голосу своего сердца, — а не из боязни последствий, которые обрушатся на него, если он не прыгнет.

Глава вторая. Достаточно большой. Всё о теле: с головы до ног и между ними

Сейчас одиннадцать ночи, и я уминаю хлопья и картофельные чипсы, хотя мой вес уже на полные пять килограммов превышает обычный. Мы находимся в эпицентре глобальной пандемии, а на мне лежит обязательство закончить постпродакшен «Облаков» (мой следующий фильм), завершить один проект и приступить к другому, при этом я пытаюсь обеспечить своей семье безопасность и не дать всем сойти с ума, достойно выполняя роли мужа и отца. Ничего особенного как будто. Вы можете подумать, что если в жизни и бывает время, когда стоит отнестись к своему телу снисходительно, то это именно оно. В конце концов, кубики на животе и широкие плечи находятся на шкале важности на пару делений ниже всего того, что связано с последствиями мирового кризиса здравоохранения. Однако все не так просто. Мои уверенность и энергичность всегда, сколько я помню, зависели от того, как я ощущаю собственное тело и как, в моем восприятии, меня видит мир.

Перед тем как погрузиться в эту главу, я хотел бы четко обозначить свою позицию. Одна из областей, которые представляют для меня наибольшую ценность в жизни, — это забота о здоровье и фитнес, но именно в этой области многие аспекты сильно сбивают меня с толку. Я глубоко убежден в том, что наше физическое состояние влияет на ментальное, и верю в оживляющую и целительную силу движения. Когда я чувствую себя вялым или эмоционально истощенным, мне всегда помогает одно средство: обратить внимание на собственное тело, хорошенько размяться и попотеть. Но эта глава о другом. Как бы сильно я ни верил в то, что мое душевное здоровье, тонус и уверенность в себе связаны с состоянием и ощущениями моего тела, факт остается фактом: мужчины сегодня стали испытывать то, с чем женщины живут постоянно. Современным мужчинам недостаточно иметь просто функционирующие тела, их все чаще ценят за мускулистые, оформленные и эстетически привлекательные формы. Если бы не это, в индустрии развлечений были бы представлены более разнообразные фигуры и адепты фитнеса могли бы привлекать сторонников, демонстрируя, какие возможности есть у разных тел. На обложках журналов, посвященных здоровью и фитнесу, мы видели бы больше разнообразных нормальных тел, а не моделей (которые зачастую используют крайне нездоровые методы, чтобы поддерживать тело в форме, признанной воплощением силы и крепости). Однако, как я говорил, я абсолютно уверен в пользе физических упражнений и правильного питания для физического и психического здоровья, но, к сожалению, следовать этому мне всегда было непросто. Мои отношения с собственным телом сложны и запутанны, и я верю, что в том же могут признаться многие мужчины Америки и, вполне возможно, всего мира.

Мое тело — мое благословение и проклятие. Если вы стройный и сильный, то другие мужчины наверняка захотят выглядеть как вы, и многие женщины (и мужчины) будут стремиться находиться рядом с вами. Но это не всегда хорошо — из-за одной мелочи, называемой завистью. Важно не путать зависть и ревность. Мама всегда говорила, что другие парни задирают меня из-за ревности, соперничества (сейчас, став взрослым, я думаю, что это неверно в большинстве ситуаций); я же полагал, что мы задираем других и делаем им больно из зависти. А как мужчины ведут себя с теми мужчинами, которых они не любят, которые их бесят? Мы третируем их и заставляем их чувствовать себя ужасно. Мы унижаем их, оскорбляем, распространяем о них слухи