Кошка настороженно обнюхала спящую хозяйку, но нет: ничем не пахло. Гм, тогда в чем дело? Или это кровь сказалась? Не зря от него несет почти так же, как от того, другого.

«Эй! Ушастый, ты меня слышишь? Такое бывает?»

Эльф потерянно покачал головой.

— Не знаю. Ничего уже не понимаю. Наверное, я сошел с ума?

Траш хитро прищурилась.

— Не продолжай, я понял. — Таррэн поспешно открыл глаза и с силой потер виски. — Может, ты права и дело именно в крови? Если Талларен сумел поделиться с Белкой своей, да еще руны сродства использовал… не собирался же он каждый раз слюни ронять при одном только взгляде на нее?! Жаль, не знаю, как у него это получилось. Прости, но вам, кажется, придется потерпеть меня еще пару дней.

— Я т-те дам пару дней! А ну, проваливай отсюда! — гневно прошипел кто-то от распахнутой двери.

В ту же секунду в проеме нарисовался встревоженный Карраш. Его кто-то властно отпихнул, и в тесную комнатушку ворвалась сгорбленная старушенция с всклокоченными седыми волосами и сморщенным, как печеное яблоко, лицом. Худая, как палка, вся какая-то усохшая. По меркам эльфов, и вовсе при смерти, однако все еще шустрая и рассерженная, как дикая кошка.

— Вон отсюда! — замахнулась она на эльфа. — Прочь, кому сказала! Кто ее опять до такого довел?! Ну?!

— Они с Траш перестарались с узами.

— Я тебе дам «узы»! Сейчас уши-то как оборву!

— Не кричи, мать, — поморщился Таррэн, невольно обратившись к бабке так, как было принято у смертных. — Бел выспаться надо и отдохнуть. Не дай небо, разбудишь.

— Ты, что ль, узы свел? — вдруг хищно прищурилась старуха, сверля его пристальным взглядом черных, как терновая ягода, глаз.

— Я.

— Маг? Хранитель?

Темный эльф только вздохнул.

— Можно и так сказать.

— А чего бледный такой? Идти-то сможешь?

— Смогу. — Таррэн подавил новый вздох и неохотно поднялся. Его снова шатнуло, а в груди появилось такое чувство, что буквально отрывает себя по-живому. На висках выступил холодный пот, дыхание на миг прервалось, а в глазах потемнело.

— Что, несладко? — понимающе хмыкнула бабка. — Бывает. А ты… неужели коснулся? Ого! Вижу, что сглупил! Ишь, как тебя крутит!

Она откинула покрывало, придирчиво изучила одежду Белки, которая была в абсолютном порядке. Зачем-то коснулась живота, провела морщинистой ладонью по гладкой щеке и удивленно обернулась.

— И ты сдержался? Даже под рубаху не полез?!

Таррэн устало привалился к косяку и мотнул головой: нет. Не станет он уподобляться другим… самцам. Не тронет ее, хоть это и дьявольски трудно.

— Надо же, — с нескрываемым уважением протянула старушка. — Обычно вашего брата надо волоком оттаскивать… Иди-ка ты к фонтану, остроухий, да водой холодной умойся. А за девочку не волнуйся: рану я сама перевяжу и стяну. Не надо тебе смотреть. Нельзя. Никому из вас нельзя, а то разум потеряете… Ну, чего встал?! Слаб ты нынче — со мной спорить, так что топай!

Темный эльф с трудом отошел от косяка и, вяло переставляя ноги, выбрался наружу, шатаясь как пьяный и не совсем представляя, как в таком состоянии сумеет одолеть несколько десятков шагов до фонтана. Но буквально сразу ему под руку ткнулось что-то твердое, он машинально ухватился, благодарно кивнул Траш, вовремя сообразившей подставить холку. И так, с чужой помощью, все-таки дополз. После чего опустился на мраморный бортик и буквально сунул голову под ледяную воду.

Бабка оказалась права: в самом деле полегчало. Настолько, что он смог сбросить с себя одурь и уже вполне осмысленно оглядеться по сторонам.

Странно, ему показалось, что в доме он провел немало времени, но встревоженный народ только-только начал выбегать во двор. Вон и Седой летит, и рыжик. Даже Элиар. Гончие, опять же… ага, целым выводком. Неужели темный выбежал из столовой с такой скоростью, что сам не заметил?!

Траш серьезно заглянула в прояснившиеся глаза эльфа, ободряюще лизнула руку и с уважением подумала, что он действительно силен. Настолько, что смог уйти сам. Тогда как прежде ей всегда приходилось волочь дураков на себе.

— Таррэн? — вихрем налетел на эльфа взъерошенный Урантар. — Ты живой? Траш? А с Беликом что?!

— Я-то живой, — невесело улыбнулся эльф, отирая лицо рукавом. — И с Белкой все нормально. Сейчас это просто обморок. Узы я снял, она больше не сорвется. Просто полдня проспит, пока не восстановится полностью. Там сейчас бабка хозяйствует.

Урантар с непередаваемым облегчением перевел дух.

— Ну ты даешь, остроухий! — прерывисто выдохнул Адвик. — Носишься как метеор! Даже я за тобой не успел!

За Адвиком подтянулись и остальные Гончие. Вслух, как обычно, ничего не произнесли, но выражения их лиц были странными. Шранк придирчиво оглядел мокрого, как мышь, остроухого, нещадно перепачканную рубаху, слегка ошалелые глаза и понимающе хмыкнул.

— Сильно зацепило?

Таррэн хмуро на него покосился, но смолчал. Бабка упомянула, что близость Белки сводит с ума, но это еще слабо сказано. По голове шарахнуло так, что до сих пор звенит. Уши как ватой заложены, в глазах разноцветные круги плавают, сердце колотится, будто бешеное… а ведь он только пальцем прикоснулся к коже, и то приложило — будь здоров! Пока они с Траш были едины, это еще не так действовало (кажется, хмера несколько ослабляла Белкину магию?), зато сейчас вдарило.

Суровый Страж усмехнулся шире и ободряюще хлопнул Таррэна по плечу. Мол, все мы через это прошли. Все знаем, понимаем, потом тихонько поржем, но сейчас в глаза тыкать не будем.

— Так, а ну, разошлись! — рявкнула с порога внезапно появившаяся бабка и грозно оглядела столпившихся Стражей. — Седой, разгони этот сброд, не то рассержусь!

Урантар спрятал улыбку и поднялся.

— И в самом деле. Грета присмотрит: она Белика всегда выручает, потому что с нас, мужиков, проку никакого.

— Вот и я о том же! — повысила голос бабка, уперев в бока сухие кулачки.

Мужчины повздыхали и, получив от воеводы недвусмысленный знак, с унылым видом потащились обратно. Потому что знали: если промедлить еще немного, вредная старуха оставит их не только без обеда, но и без ужина. Зато рядом с ней Белка под хорошим присмотром. Грета и перевяжет, и поддержит, и будет ухаживать сколько нужно, потому что души не чаяла в своей девочке. Растила ее, воспитывала, берегла как родную. Да и теперь кого хошь загрызет, если вдруг почует неладное. Надежная бабка. Опытная. Не зря в пределах больше полувека проторчала.

— Ну-ка, поди сюда! — требовательно остановила Таррэна воинственная старушка, едва площадь начата стремительно пустеть.

Темный эльф удивился, но поскольку был не в состоянии спорить, то послушно развернулся к старухе. Что не так? Что ей не нравится? Узы разорваны, Белка скоро придет в себя, рану он тоже подлечил…