— Ну а что вы можете сказать о каждом из них? Начните, пожалуй, с Кочемасова, — предложил Азату Рожнов.

— Эдик Кочемасов… Ну что сказать про него… Он был нормальный парень. Не очень компанейский, правда. Ну так ведь не всем таковыми быть, верно? — посмотрел на капитана милиции Яруллин. (Было видно, что он до сих пор симпатизирует Кочемасову.) — Учился Эдик хорошо. Я бы даже сказал, очень хорошо, — немного помедлив, очевидно, что-то припоминая, продолжил рассказывать Азат Яруллин. — По крайней мере, лучше многих. А учиться в авиационном очень непросто, технический вуз… Сначала, на первом курсе, он был как бы особняком ото всех, сам по себе. Близких отношений ни с кем не имел, да и чтобы у него появились просто приятели в группе — так тоже сказать было нельзя. Только одному в большом коллективе худо. Неуютно и вообще… Потом, то ли в конце первого курса, то ли в начале второго, он сошелся с Колей Кондратьевым. Только непонятно, что их сблизило. Ничего общего между ними не имелось. Из наших многие удивлялись, как это они сошлись. Один — круглый сирота. Ни братьев родных, ни сестер, ни дядьев там, ни теток — вообще никого! Это я про Кочемасова говорю, — пояснил Яруллин и посмотрел на опера, на что Валя Рожнов ободряюще кивнул ему: мол, понял я о ком, продолжайте… — Кажется, был у Эдика двоюродный брат намного старше его. На Кубани он проживает. Но связи они между собой, по-моему, не поддерживали никакой. Вот, почитай, и вся Эдикина родня… А Коля Кондратьев, он из известной в городе семьи был, с положением, так сказать. Папа его — работник областного комитета партии, руководитель какого-то важного отдела. Это вам не комар чихнул, — со значением произнес Азат Яруллин. — Мама — заведующая РОНО, тоже очень уважаемый человек. Старший брат Николая также по партийной линии пошел: когда Коля учился еще на втором курсе, его брат Алексей уже занимал должность заведующего сектором городского комитета партии. Но вот, поди ж ты, сдружились Кочемасов с Кондратьевым. Неизвестно, на какой почве: вроде бы общих интересов у них и не было. Наверное, что-то надо было одному от другого… — Азат Яруллин немного помолчал, слегка наморщив лоб и словно что-то припоминая. — «Они сошлись. Волна и камень. Стихи и проза, лед и пламень…» — после паузы процитировал пушкинского «Евгения Онегина» Яруллин и продолжил: — А Коля Кондратьев водил, в свою очередь, компанию с Валерой Федынцевым — у него папа тоже был большой шишкой, заведующим областным трестом «Росглавхлеб», Васей Кудряшовым и Беком. Вот и образовалась у них своя компания, куда больше они никого не впускали до самого окончания института…

— О Васе Кудряшове — поподробнее, пожалуйста, — попросил Валентин, услышав знакомую фамилию.

— А вы не знаете? — удивленно посмотрел на старшего оперуполномоченного Яруллин. — Это сын писателя Леонида Кудряшова. «Тайны града Свияжского». Помните?

— Конечно, помню, — кивнул Рожнов, наконец-то вспомнивший, где он слышал эту фамилию — Кудряшов. Правда, книгу он не читал, но в конце тридцатых годов она была широко известна практически всем жителям республики. Говорили, что, начав читать, оторваться от книги уже невозможно, пока не дочитаешь ее до конца, — так занимательно она была написана. — И что представлял собой этот Вася Кудряшов?

Думал Яруллин недолго.

— Свойский парень, — посмотрел он на оперативника. — Носа перед другими студентами не задирал. Понимал, что известностью и заслугами обладает его отец, но отнюдь не он. Учился так себе, средненько. А прибился к компании Кондратьева потому, что ему нравилась наша однокурсница Нинель Яковлева. Ну и закрутилась у них любовь. По крайней мере, Кудряшов был от нее без ума — точно…

— А кто такой Бек? — задал новый вопрос Рожнов.

— На этот вопрос я вам однозначно не смогу ответить, — в некоторой задумчивости произнес Азат Яруллин после затяжной паузы. — Бек — это так его все у нас в группе звали. На самом деле его имя Тимур, а фамилия — Бекетов. Учился он вроде неплохо. И голова у него была на месте, все на лету схватывал. Мог одним из лучших студентов не только в группе, но и на курсе быть, да особо желанием не горел, лекции частенько пропускал. Я думаю, что учился он только в институте. А вне его стен книг да учебников вообще в руки не брал. И компанию водил с явными бандюганами. Кое-кого из его приятелей мы видели: рожи ну совсем бандитские. Такие по ночам в подворотнях прохожих раздевают. Бек говорил, мол, выросли вместе, друзья детства. А сам он с Калугиной Горы. Слышали, небось, об этом бандитском районе? — спросил опера Яруллин.

— Слышал, — кивнул Рожнов и задал новый вопрос: — А что вы скажете о Нинель Яковлевой?

— Она тоже из их компашки была, — изрек Азат Вагизович. — Сначала она с Васей Кудряшовым встречалась, как я уже вам говорил. Любовь вроде у них была, о которой все на курсе знали. Довольно долго они вместе были… Потом неизвестно отчего разругались, и Нинель стала встречаться с Николаем Кондратьевым…

— И тоже с ним поругалась, — в утвердительном тоне произнес старший уполномоченный. И попал в цель.

— Именно так, — с некоторым удивлением посмотрел на Валю Рожнова Азат Вагизович. — На пятом курсе, когда уже институт заканчивали. А вы откуда об этом знаете?

— Я не знаю, я лишь предположил, — посмотрел в сторону Валентин Рожнов.

Потом старший оперуполномоченный отдела по борьбе с бандитизмом городского Управления МВД задал Яруллину еще пару вопросов об отношениях в группе, после чего спросил:

— А Василия Кудряшова и этого Бека я где могу найти, чтобы с ними переговорить?

— Я не знаю, где вы можете сейчас найти Тимура Бекетова, — не сразу ответил Яруллин. — Говорят, на Калугиной Горе он уже давно не проживает, уехал оттуда, когда родители его умерли. А где сейчас живет — мне неведомо. Мы и так были из разных компаний, а когда институт окончили, так и вовсе видеться перестали и связь не поддерживали. О нем надо Колю Кондратьева спрашивать или Валеру Федынцева. Они, насколько я знаю, и по сей день связь с Беком поддерживают. А с Васей Кудряшовым вы поговорить не сможете, — после недолгого молчания произнес Азат Вагизович.

— Это почему же? — поинтересовался Валентин Рожнов.

— Потому что он давно уехал, и где сейчас находится, никому неизвестно, — последовал ответ, конечно, не устроивший Рожнова.

— Как это — неизвестно? — поднял брови Валентин.

— А так… — изрек Яруллин и покачал головой. — Как в