class="p1">- Воспитайте его, дополните его, чтобы он мог достичь гармонии с нами. Скоро придут другие, подобные вам, вы связаны, это должно помочь. Мы будем появляться, когда он уснет.

Сказав это они исчезли, оставив мальчика, который едва пошевелившись начал всхлипывать, а после сразу зарыдал. В этот момент Мария как будто очнулась и сразу сориентировалась, рефлексы не подвели, задача была понятная и привычная. Единственное, что сегодня понятное и привычное.

- А кто это у нас тут плачет? Что случилось? Расскажи кто обидел? - она быстро заключила его в объятия, а я думал о том что делать когда тот парень вернется с новыми аттракционами мучений.

Глава 8

Пробуждение было дерьмовым, выпили мы вчера очень много, конец вечера вспоминался очень смутно. Глядя в знакомы потолок я с облегчением понял, что я сейчас у себя дома. Это на порядок упрощало ситуацию. Пошарив на ощупь по кровати, и не найдя никого кроме кошака, убедился, что я в ней один, тоже не плохо. Кружок только проснулся или сделал вид, что только проснулся и сразу потребовал внимания. Погоди еще не много, надо мысли в порядок привести. Следующей находкой на кровати стала слипшаяся, обдроченая футболка. Понятно, Эля весь вечер дразнила меня, а когда мы обнялись на прощание то ли укусила за шею, то ли хотела поставить засос, пока Влад отчаянно пытался проникнуть в такси.  А приехав домой я почувствовал себя обманутым и захотелось хоть какой-то любви. К Астре я бы в таком состоянии ни за что не поехал. Да и слишком лицемерно это было бы. Надеюсь, что это хотя бы была порнуха, а не фотки Эли.

Твою мать, почему так все получилось. Снова это липкое чувство, от которого не отмоешься, хоть кожу с себя сдирай. Все же было хорошо, с чего вдруг такие движения? Неужели она считает, что я лучше Влада? Верх глупости как по мне. С другой стороны, это было чертовски приятно, запах, объятья, губы. И от того, мне приятно сразу стало еще больше противнее. Почему нельзя прокрутить время вспять, я бы не повелся на провокацию, это ведь была провокация? А точно бы не повелся, уверен? Вчера же думал по-другому, двуличная ты сволочь. Черт с ним, сделанного не воротишь. Не первый и не последний твой косяк в жизни, мог бы и привыкнуть. Но погружаться в это дерьмо снова, не было никакого желания.

Моя любимая футболка, черт, ну надо было же именно в ней заниматься себялюбием. Плевать, в кота не попал и ладно, хотя на всякий случай неплохо бы его осмотреть. А вдруг зацепило кота шальной белой пулей? Другие коты перестанут его уважать? А что бы с ним сделали в кошачьей тюрьме? Продырявили миску? Ложку? Его самого? Придут ко мне гости, а у меня кот с дырявой миской спит у туалета. С другой стороны, как другие коты узнают об этом если я никому не скажу?

- Ладно, не переживай Кружок, я тебя не сдам, - вот это щедрость! Чуть не ответил я сам себе.

Но Кружок не переживал, он так и не узнал, что его репутация висела на волоске. Кружок хотел есть.

От этих мыслей замутило еще больше, но это же и немного меня развеселило. Я проснулся раньше будильника, значит времени вагон. И хоть свои поганые мысли и поступки водой не смоешь, надо сходить в душ. Дав команду домашнему ИИ по имени Домовой, включить телевизор и вскипятить воду для чая, я отправил свое грешное тело в ванну.

Пригубив чай, я понял, что вкус виноградного улуна мне порядком надоел, пора бы купить что-то другое. Эля ничего не писала, я тоже. Может не вспомнит? Хорошо если так. Да блин, чего я так парюсь, мы же не переспали, даже не целовались по большому счету. Лучше напишу Владу, спрошу как он.

От телефона меня оторвал телевизор, обычно я не прислушиваюсь, но тут услышал знакомые слова:

«Начало четвертой недели осушения Полозовского пруда, известного в народе как Озеро доброты, ознаменовалась новыми печальными находками. На этот раз, ближе к южному берегу, были обнаружены останки трех человек, двое взрослых и один ребенок, по всей видимости семья. В данный момент экспертиза устанавливает личность погибших, но уже известно, что шестнадцать лет назад в городе Оскольник пропала семья Давыдовых, прибывших из столицы недавно образовавшейся, на тот момент, Империи. Итого, за двадцать три дня осушения были обнаружены останки сто семнадцати человек. Для Оскольника, небольшого города с населением чуть больше восмидесяти тысяч, эти дни - дни повторного траура, дни когда вскрываются старые раны, которые приносят новую боль».

Оскольник, название соответствует содержанию, жизни многих людей были разбиты в дребезги. В первые годы после после образования новой Российской Империи он стал маленькой столицей преступного мира. Пока император и приближенные давили оппозицию в крупных мегаполисах, на подобные вещи, творящиеся в провинциях закрывали глаза. Особенно в таких маленьких городах как этот. Помимо того, что власть была полностью коррумпирована и ею вертел один криминальный клан, туда стягивалось и отребье из других регионов, в основном, чтобы залечь на дно. Но увидев все возможности этого дна, им не лежалось. Простые горожане хотели бежать оттуда, но даже это было не так просто, их удерживали любыми доступными способами. Увольняли только по статье, жилье выкупали, а точнее под угрозами заставляли продавать клану за бесценок, да и просто угрожали расправой. Уехать оттуда можно было только голым или в гробу. Ведь кто-то должен был тройку градообразующих предприятий, имеющих важное значение для промышленности целой страны, особенно в преддверии возможной гражданской войны. Это было единственное требование новой власти и в обмен на его выполнение, они не трогали устоявшуюся криминальную экосистему.

Император жестко давил своих противников одного за другим и через пару лет они закончились. Настало время вглядеться в Империю более детально и узреть все те кошмары, которые творились пока он боролся за власть. Благо и тут он не медлил, и во все подобные преступные города-государства ввел войска. Мразей быстро переловили и расстреляли, ограничившись двухминутным судом на каждого, где просто зачитывали приговор. Потому что они не должны были говорить и их не должны были услышать, что все непотребства совершались с молчаливого одобрения императора.

Как странно вспоминать этот город. Я мало там пробыл,