Глава 5. У каждого своя правда

Ирадий

Не удержался, не смог, не пересилил себя. Слишком свежи были воспоминания о поцелуе, чтобы не поддаться искушению вновь. Да, Ирадий желал поддаться, а точнее, воспользоваться преимуществом, а иначе зачем бы он отнес Каролину в свою спальню, минуя выделенную ей комнату.

Дом еще спал, когда мужчина поднимался по лестнице и шел по коридору второго этажа. Кивком головы отпустив управляющего, он остался доволен его работой. Пожилому мужчине было поручено никого к ним не пускать, и управляющий справился с этой задачей на отлично, тогда как желающие были.

Сначала Эльза, а затем и Эльдер.

Чего они хотели? Тут и дураку понятно. Привыкшая быть в центре внимания, Эльза желала занять привычный пьедестал, чтобы самоутвердиться за чужой счет, выкупаться в лучах обожания и восхищения, но девушка Ирадия не трогала совершенно. Не трогала ни тело, ни душу, хоть и была хороша. Просто невозможно занять мысли человека, если это место уже прочно занято.

Эльдер… С этим мальчишкой было почти то же самое. В этом плане он мало отличался от сестры — его тоже душила ревность, но ревность к конкретному объекту, который он так опрометчиво уже посчитал своим.

Ирадий прекрасно помнил разговор, что состоялся между ними чуть больше месяца назад. В тот день молодой имсит, как и вчера, явился в общежитие командования без приглашения. Его заботил только один вопрос: какие отношения связывают веркомандира и Каролину.

Странно, но Ирадий его не прогнал. Не сказал, что мальчишка сует свой нос не в свое дело. Мужчина ответил чистую правду: служебные, но вчера Эльдер заставил его вновь вспомнить об этом разговоре.

Они столкнулись в коридоре второго этажа, когда веркомандир ждал свою Карамельку. В тот момент Ирадий даже ненароком пожалел, что приказал всем на время увольнительной как минимум ночевать в его доме, но по-другому Каролину сюда было не заманить, а тревога за нее была куда выше личных удобств.

Мужчина желал иметь над ее жизнью хотя бы частичный контроль — для собственного спокойствия.

— Вы мне солгали! Вы говорили, что вас с Карой связывают только служебные отношения! — бросил этот щенок слишком эмоционально.

О да. Ирадий прекрасно видел, что разлад, о котором Кара умолчала, не желая посвящать в свои душевные терзания кого бы то ни было, коснулся не только ее. Эльдер был на грани того, чтобы утратить контроль, и навряд ли это осознавал, судя по фанатичному блеску в глазах. Парень даже не пытался себя контролировать — увы, это говорило о том, что зверь слишком близко.

— Курсант! — окликнул его веркомандир, одним своим тоном напоминая, что мальчишка забылся. Забыл, с кем разговаривает и с кого собирается требовать объяснений. Это с Карой Ирадий мог и хотел быть мягким и учтивым, но для других на его шее места не имелось. — В первую очередь я рекомендую вам научиться задавать правильные вопросы. То, что нас с капитаном Карой сейчас связывают только служебные отношения, совсем не означает, что в будущем я не желаю видеть ее своей женой. Надеюсь, мой намек ясен?

— Более чем, товарищ веркомандир, — прошипел Эльдер, но с места не сдвинулся, хотя взгляд его выражал чистейшую ярость. — Разрешите идти?

— Разрешаю, — выплюнул Ирадий, продолжая смотреть мальчишке в глаза.

Поединки среди имситов не были чем-то неординарным. Время от времени кто-то выходил на ринг, чтобы спустить пар или выяснить кулаками, на чьей стороне правда, но парень действительно зарвался. Нельзя долго смотреть имситу в глаза — это знали даже люди, потому что прямой взгляд — это вызов.

— Ой, кажется, я не вовремя. Надеюсь, причина спора не я? — кокетливо поинтересовалась Эльза.

Именно ее появление спасло Эльдера от необдуманного поступка, потому что…

Потому что Ирадий на ринге мальчишку убил бы. Без сожаления убил бы за слезы, что еще утром катились по щекам Каролины.

Но все обошлось.

Хотя нет, если говорить откровенно, веркомандир космической армии потерял контроль. Не только над собой, но и над ситуацией в целом. Страшно представить, что было бы, лишись он самообладания окончательно.

Противоречивые эмоции захлестнули его настолько, что всего лишь на миг мужчина потерял себя, уступая место зверю. Зверю, который желал только одного: забрать свое. Знал: несколько секунд, и он пришел бы в себя — сказывался опыт. Да и не позволил бы он себе навредить Каролине — это и было его лучом, его точкой, позволяющей взять себя в руки, но…

Все прошло совсем не так, как предполагал Ирадий. Вспышка закончилась, так и не оформившись, едва Кара прижалась к его губам в каком-то порывистом, отчаянном поцелуе. Вернуть контроль?

Да нет, он лишился его окончательно, хоть и полностью совладал с разумом. Просто…

Он слишком долго этого ждал, чтобы прервать, отказаться от нее вот так легко. Нет, имсит желал этого поцелуя, даже если он являлся последним, что случилось бы с ним. Трудно. Невообразимо трудно держать себя в руках, когда она все время находится так близко. Настолько близко, что ее можно схватить и никогда не отпускать.

Мог ли он так поступить?

Мог. Иногда быть эгоистом — это не только приятно, но и правильно. Однако Ирадию было мало того, чтобы Кара принадлежала ему на день, на миг, на ограниченный промежуток времени. Нет-нет, он хотел ее всю. Навсегда. И сердце, и тело, и душу.

Веркомандир космической армии прекрасно чувствовал подушечки пальцев на своем лице. Прекрасно ощущал холодный кончик носа на своей шее. Отлично слышал тихий шепот, что срывался с ее губ стихами из прошлого века.

Сыворотка, что выводила из строя потерявших контроль имситов, влияла лишь на тело, на время лишая возможности этим самым телом управлять, но в состояние сна не вводила так, как действовали снотворные препараты.

К снотворному ее приравнивали лишь потому, что очнувшиеся модифицированные не помнили происходящего с ними. Однако это обуславливалось исключительно особенностями влияния звериных генов. Разум спит, когда контроль утерян. Остаются лишь звериные повадки и инстинкты, но Ирадий разума не лишался.

Потому и пришел в себя быстро. Потому и смог едва различимым шепотом продолжить стих, который Каролина, заснув на его груди, не дорассказала. Ему понадобилось чуть больше двадцати минут, чтобы быть уверенным в собственном теле. Действие сыворотки сходило на нет, вещество выжигалось кровью, но, пока он лежал, обнимая девушку, осторожно прижимая ее к себе, думал над тем, что Кара поступила правильно.

Единственное, чего она не сделала, — не позвала на помощь,