– Как вы думаете, почему хранители начали выбегать с объекта? Как, по-вашему, вам удалось вырваться из своих камер? Какого черта мне делать что-то еще, кроме как не пытаться помочь вам?

Я едва сдержалась, чтобы не добавить: вы все, мать вашу, сошли с ума?

Что с ними сделали хранители? Почему парни, которых я когда-то любила, так изменились, словно совсем меня не знали?

Джейкоб бросил на меня злобный взгляд. Его лицо было настолько искажено ненавистью, что это ранило до самой глубины души.

– Я не знаю, каких врагов нажили себе эти придурки и кто решил все это им устроить. Но я точно знаю, что ты договорилась с уродами о лучших условиях, отдала моего брата в качестве гребаной кровавой жертвы, а затем умчалась наслаждаться своими новыми привилегиями туда, где тебе больше никогда не пришлось бы нас видеть.

Сама того не осознавая, я покачала головой. Они на самом деле в это верили?

– Я бы никогда так не поступила. Как вы вообще могли о таком подумать? Они поймали нас. Прямо возле объекта, пока мы вас ждали. Мы все сделали по плану, но они, должно быть, знали и были готовы…

– Почему бы тебе не рассказать нам, что именно, по твоему мнению, произошло той ночью? – спросил Андреас, по-прежнему странно немногословный.

Я сделала глубокий вдох. Теперь мы перестанем ходить по кругу?

– Как мы и планировали, Гриффин использовал свои способности, чтобы заставить одного из хранителей открыть его дверь, а затем мою. Я вырубила того парня, но у него не оказалось карточек от других этажей. Тогда мы поднялись в диспетчерскую и открыли все ваши камеры.

Зиан медленно кивнул.

– Они открылись.

Джейкоб бросил на него свирепый взгляд, а затем снова уставился на меня.

– А потом?

– Потом мы вышли, чтобы убедиться, что снаружи все чисто. Сначала мы подумали, что так оно и было. Гриффин не чувствовал никого поблизости, а я никого не видела и не слышала. Должно быть, в него выстрелил снайпер.

От поразившего меня горя голос на секунду затих, но спустя мгновение я снова его обрела.

– А потом появилась толпа хранителей, они стреляли в меня и били электрошокерами, и я не могла пошевелиться…

Моя рука инстинктивно поднялась к плечу, но прежде, чем сказать что-то еще, я поняла, что они не сочтут мой шрам убедительным доказательством – нет, если уж они сомневались во всем остальном, что я рассказала.

Прежде чем отправить на арену, хранители хорошо меня подлатали. След от пулевого ранения больше походил на неглубокий след от удара ножом, а не от выстрела.

– И это все, что тогда произошло? – спросил Доминик.

Мои мысли на мгновение вернулись к поцелую – тому головокружительному, восхитительному, глупому поступку, который стоил нам всего. Каждый нерв в моем теле сопротивлялся признанию в этом свидетельстве моей беспечности.

Это ничего бы не изменило… я просто показалась бы им жалкой.

– Это все, – подтвердила я. – Очевидно, я была недостаточно бдительна – вы не представляете, как сильно я жалею, что вовремя не заметила угрозу.

Джейкоб скрестил руки на груди.

– И куда же ты якобы отправилась на целых четыре года?

Я стиснула зубы при слове «якобы», но заставила себя успокоиться.

– Хранители продали меня какому-то криминальному авторитету, который проводил подпольные матчи в клетке. Я стала его звездным бойцом. Если бы я отказалась драться, меня бы убили, а мертвой я бы уже никогда не вернулась за вами. Он держал меня под строгой охраной. Я никогда не выходила из своей комнаты – только на еженедельные бои.

Джейкоб отрывисто рассмеялся.

– Какая фантастическая слезливая история. И как прекрасно, что ты сделала все это ради нас. Сколько времени тебе потребовалось, чтобы придумать этот сценарий? Что за чушь собачья.

Я не смогла удержаться и вздрогнула.

– Никакая это не чушь. Именно это и произошло.

Между парнями повисло ледяное молчание. Я не понимала, думает ли хоть кто-то из них, что я, возможно, говорю правду.

Какую бы историю хранители ни вбили им в голову, они, кажется, ужасно хорошо ее продумали. Но все же.

Это были мои ребята. Мы были всем друг для друга – вместе до конца.

Мы одной крови.

Они должны знать, что я бы никогда от них не отвернулась.

Зиан бросил взгляд на Андреаса. Грузовик развернулся на повороте шоссе, и брезент в его руках слегка подпрыгнул.

– Ты можешь проверить ее воспоминания? Так мы быстро сможем получить ответ, что на самом деле произошло после всего.

Андреас поморщился.

– Быстро не получится. Не забывай, это же не какая-то точная наука. У меня не так много информации, чтобы сузить круг поисков.

Он кивнул подбородком в мою сторону.

– Ты знаешь имена кого-нибудь из тех, кто там находился – этого криминального босса и его головорезов, которые заставляли тебя драться?

Во мне все похолодело.

– Нет. Они почти со мной не разговаривали, и у меня было не так уж много шансов что-нибудь подслушать.

Грузовик тряхнуло, и Джейкоб переступил с ноги на ногу, чтобы удержать равновесие.

– Опять же очень удобно, не так ли?

– Не сказала бы, – возразила я. – Потому что лучше бы у меня имелась возможность вам доказать, что я не какая-нибудь предательница-убийца.

Андреас продолжал кривить губы. Он сцепил худощавые руки перед собой.

– Я попробую. Может быть, что-нибудь и найду.

Не спросив моего разрешения, он устремил на меня пристальный взгляд.

Андреас, которого я знала, никогда бы не вторгся в мою голову, не убедившись, что я на это согласна. Но когда я подняла взгляд, в его глазах уже мерцало красноватое сияние силы – как будто он сжигал часть себя, чтобы залезть в мою голову.

Я не ощущала его внутри своего черепа, но моя кожа зудела от осознания того, что он перебирает фрагменты образов и разговоров. Но если так он мог наткнуться на правду о той ночи, то оно того стоило.

Мы стояли в тишине. Грузовик продолжало потряхивать, а сквозь брезент просачивался яркий дневной свет. На лбу у Андреаса выступили капельки пота. Его зрачки задрожали, и он, проведя рукавом по линии роста волос, отвлекся от меня.

– Ни на что определенное я не наткнулся, – грубо сказал он остальным парням. – Я мельком видел драки в клетке, но не могу сказать, как часто они проходили и добровольно ли она на это пошла.

– Тогда будем придерживаться того, что знаем.

Джейкоб хмуро посмотрел на меня сверху вниз.

– А знаем мы то, что эта сука –