Я могла бы захватить весь объект. Я могла бы сровнять с землей целый гребаный город.

Но от ее мучений я получала самое большое удовольствие. Женщина, которая была нам почти как мать, собиралась убить собственных детей.

Ее позвоночник прогнулся назад. Ребра отделились от грудной клетки.

Все те ужасные вещи, что она о нас думала, каждый грязный план убийства, который вынашивала, должны исчезнуть вместе с опустошающей ее разум агонией.

Я разорвала ее сердце надвое, и она упала в лужу крови и мочи.

Крик развернулся в поисках новой цели, и я со вздохом втянула его в себя.

Нет. Ни за что на свете. Мы закончили.

Мы сделали то, что должны были.

Голод требовал еще и еще, и я напряглась всем телом, чтобы его сдержать. Я не позволила бы этому ужасу завладеть мной окончательно.

Звук затих. Я закрыла рот.

Я обнаружила, что стою посреди кровавой бойни. Мышцы дрожали от сдерживаемой силы, а нос наполнился запахом крови.

По всему нашему убежищу были разбросаны искалеченные тела. Их вид вызвал во мне укол стыда и всплеск отвращения, но вены все еще гудели от полученного удовольствия.

Ребята тоже встали, уставившись на бойню: Джейкоб вцепился в край кухонного островка; Зиан опустил плечо, но он снова выглядел как человек; Андреас обнимал Доминика за плечи, пока одно из щупалец залечивало его раненое тело. Распростертый у их ног хранитель лежал неподвижно и безжизненно, но выглядел далеко не так чудовищно, как те смерти, которые учинила я.

Их взгляды метались от изуродованных трупов ко мне, и у меня свело низ живота.

Я спасла нас всех. Я отстояла нашу свободу.

И в глубине души наслаждалась каждой секундой той бойни, которую устроила.

Теперь пришло время узнать, потеряла ли я их окончательно.

Примечания

1

155 см.

2

48 кг.

3

Пятая поправка к Конституции США.