то узнаешь непременно. Так свет Шамбалы отделяет живых от мертвых… И всем живым открывает врата к бесконечному творчеству жизни.

66. Идет битва. Битва, что не прекращается ни на минуту. И длится она тысячи и тысячи лет… Периодически возникают ее острые фазы и планету охватывает страх, боль, смерть и отчаяние. А также надежда, переосмысление и ощущение нового шага в истории человечества. Только глупец будет рассматривать локальный конфликт как самостоятельное событие, вырванное из контекста; событие, которое вот-вот должно пройти, чтобы поскорей вернуться к прежней модели существования. Мало кто понимает, что конфликт или кризис является лишь следствием накопленного абсурда, оторванного от реальности. Можно сколь угодно долго обманывать природу, лицемерно заискивая с понятиями, но в конце концов она возьмет свое. И сделает это также хладнокровно, как делала все предыдущие тысячи лет с перемалыванием различных цивилизаций.

У всего в проявленном мире есть начало и конец, рождение и смерть. Вопрос лишь в том, чем будет наполнен этот отрезок времени. Будет ли он в ладу с природой, с ее течением и фундаментальными основами мироздания, либо же нет. Можно прожить его в боли, ненависти, самообольщении, деградации и притворстве, а можно — в любви, уважении, самопознании, развитии, единстве и культуре. Пока человек не готов охватить мир целиком, вместо одной его грядки, он будет охвачен печальным самообманом об этом мире и своем месте в нем. Тоже самое, пока беда не нарушает личный намоленный комфорт человека, он мало переживает о чем-то большем. Когда беда все же приходит, он судорожно пытается ее преодолеть, чтобы поскорее вернуться к прежнему образу жизни. При этом, даже не задумываясь, что может быть беда и постучалась в его дом лишь для того, чтобы указать на нецелесообразность продолжения такого образа жизни и мышления.

Все взаимосвязано, где причины становятся следствиями, а следствия — причинами. И эта цепь уходит в глубину веков. Но человек, захваченный иллюзией фрагментарности происходящего, за этой фрагментарностью упускает нить повествования. Его взор наполняется дурманом. Руки слабеют и не в силах держать меч… Да и не зачем, ведь для такого человека нет никаких признаков войны. Увы, именно это и знаменует его поражение…

67. Можешь, не значит — можно. Можно, не значит — можешь.

68. Каждый день я сталкивался с противоречием внутреннего мира и внешнего. Какие-то встречи, события, люди… Мне хотелось обсудить то, что со мной происходит и найти хоть какие-то точки соприкосновения, но в глазах напротив я встречал лишь сомнение и скептицизм. Либо же это были мертвые книжные фразы, которые якобы должны были меня успокоить. Одиночество стало моим спутником. Силу обретал некий процесс, которому я не мог сопротивляться. А если и пытался, то спустя непродолжительное время жизнь то мягко, то жестко давала понять, назад пути нет, ты уже увидел и теперь ты в ответе перед увиденным.

Первое время, может несколько лет, я жил в колоссальной борьбе двух миров. Старое еще не ослабло, новое еще не окрепло. Перекресток судьбы, у которого я стоял, все еще предлагал вернуться назад. Звал и соблазнял привычными парадигмами дня. И несколько раз мне довелось быть на грани. Компромисс, думал я, это не так уж плохо… Слишком манящим казался аромат былых дней с его привлекательными дарами и возможностями, с его понятностью и ясностью быта. Все говорило о том, что если я откажусь от пути Духа, меня ждет множество интересных вещей в этом мире: любовь женщин, слава и признание, огромный круг общения и множество друзей…

Но я не мог. И не хотел. Время пришло и меня ждут совершенно другие волны. Те волны, которые большинство обходят стороной. Потому что они не дадут тебе покрасоваться на них перед камерой. Они скорее размажут тебя о водную гладь и навечно похоронят в пучине собственной неведомой мощи. Это меня вдохновляло больше. И именно на этом пути я видел свое предназначение.

69. Опыт сменяет опыт. Переживания и ощущения приходят и уходят, но что есть всегда, как до, так и после? Именно здесь и рекомендуется сосредотачивать приоритетную часть своего внимания. Не теряться в многообразии опытов и переживаний, а искать пространство, в котором все это происходит.

70. Практикуя садхану, мы осознаем, что подлинная природа нашего сознания — это Бог: вечное бытие и ничем не обусловленная свобода. Но при этом мы не отбрасываем человеческое. Мы принимаем это как часть игры, естественный ход вещей: обучение, увлечения, работа, семья… Ничто из этого не мешает Абсолютному Сознанию оставаться тем, чем Оно является. Мы понимаем и принимаем фундаментальное право жизни делать свое мировое дело, проводя человеческое существо через бесчисленные стадии эволюции. Для изначального Сознания нужды в этом никакой не наблюдается, но для человека иначе невозможно.

Все, что непостоянно, то движется в постоянной трансформации, видоизменяется и перетекает из формы в форму. Такое движение феноменального мира вызвано импульсом Изначального как призыв к совершенству, гармонии и красоте; это есть воззвание к Источнику. Поэтому мы сознаем естественность воспитания, школы, институтов, обучающих курсов, йогической практики и процесса познания при взаимодействии с миром. Все это происходит в контексте абсолютно совершенного и всегда завершенного Сознания Бога, что является нашей подлинной природой.

Как крохотный желудь уже является дубом, так и человек является Богом. Между формой желудя и формой дуба есть временной отрезок, наполненный эволюционной трансформацией материи. С человеческой жизнью все тоже самое. Делая то, что должно, мы осознаем в себе изначальное присутствие совершенной светоносности Сознания.

71. Одна из самых важных составляющих на Пути, это доверие Высшему. Ум всегда будет сомневаться, то в одном, то в другом. Он будет сомневаться во всем, кроме того, к чему привык и на что настроен. Поэтому основывая свои решения на движениях ума, ты всегда будешь двигаться в одной и той же плоскости. И это замкнутый, часто порочный, круг. Доверие. Шаг в неизвестность. Ты делаешь шаг в пропасть и возникает ступень. Потом еще шаг и еще ступень. Так складывается Путь. Без доверия Высшему ты обречен топтаться на месте. Такое топтание может обрастать внешней красивостью или чувством смысла, но сути это не меняет. Начни доверять, забыв о себе. Сперва это будет странно, страшно, трудно и непривычно, но ты начни. И научись, пока Высшее не станет твоим собственным естеством.

72. Свобода начинается с одиночества. С принятия того, что есть. До конца. Без надежды. Без ожиданий. Ты перестаешь гнаться за чем-то и куда-то, потому что так делает все твое окружение. Перестаешь пытаться подражать. Перестаешь искать