— Ничего. — Она не смотрела на него.

Барри выхватил у нее стопку картонных карточек.

— Отдай сейчас же!

— Через минуту. — Он просмотрел их и пару раз увидел свое имя. — Что это такое? — Он держал карточки у нее перед лицом, но, когда она протянула руку, чтобы взять их, поднял выше.

Меган холодно воззрилась на него. Он не помнил, чтобы когда-то прежде видел у нее такой взгляд. Или это из-за новой прически?

— Ты плохо влияешь на меня.

Это потребовало от Барри выдавить улыбку Харрисона Форда из «Индианы Джонса».

— Некоторые скажут, что это, наоборот, хорошо.

Должно быть, Меган не была поклонницей Харрисона Форда.

— И это навлекает на меня неприятности. На этих карточках описаны случаи, когда ты использовал и подводил меня, забывал обо мне, причинял беспокойство, обманывал, смущал, втравливал в неприятности, насмехался надо мной или просто раздражал до смерти. — Она решительно выхватила карточки из его сразу ослабевшей руки. — Когда я чувствую, что на меня чересчур влияет твоя… твое… ты… я читаю карточки и укрепляю свою волю.

Барри был ошеломлен. Никогда раньше ему не приходилось сталкиваться с кем-то, кто бы настолько презирал его. Если быть честным, он никогда не считал, что причинил кому-то серьезный вред. Хитрил, обманывал — это да, но ведь у него просто такая работа.

— Ты только что описала ужасного человека. Я не ужасный. Я хороший, приятный парень. — Он для выразительности ткнул себя в грудь.

— Ладно, приятный парень, послушай вот это. — И она стала читать вслух то, что было написано на одной из своих карточек: — «Барри Саттон обещал посетить начальную школу, чтобы ответить на вопросы как представитель прессы».

Барри ничего такого не помнил. Какая еще школа? О чем она говорит?

— Это было в прошлом году, — напомнила Меган. — Я попросила тебя от имени учительницы, моей подруги. Поскольку я оказала тебе так много услуг, то посчитала, что ты не откажешься. Ты и не отказался. По крайней мере в тот момент. В тот момент ты мог пообещать золотые горы.

Слабое воспоминание шевельнулось у него в голове.

— Но ты так и не пришел.

— Теперь я вспомнил. Мне очень жаль, что преступление не могло подождать, когда я схожу в школу. Я был на задании.

— Значит, ты должен был попросить кого-то сходить вместо тебя.

— Ты права, должен был. Извини.

Меган кивнула.

— Я хочу извиниться перед твоей подругой. — Он похлопал по карманам в поисках ручки. — Как ее зовут? — Он забрал у Меган карточку и перевернул обратной стороной. — Я позвоню ей, — повторил он. — Позволь мне сделать это.

— Элиза Тесси, Западная начальная школа.

— Заметано. — Он сложил карточку и убрал ее вместе с ручкой в карман. Его потрясло, как много карточек еще оставалось у Меган. — И с остальными мы тоже разберемся.

— На это потребуется время. — Меган сунула карточки в сумку.

Он посмотрел прямо ей в глаза.

— Неужели я правда так по-свински вел себя с тобой?

— Только потому, что я тебе это позволяла.

— Меган…

Она вздохнула.

— Идем, посмотрим, что мы можем узнать о взломе. Ты имеешь столько же прав находиться там, как и любой другой.

Они поднялись на шестой этаж, где не составило труда отыскать номер конгрессмена. Во-первых, возле него была натянута желтая лента, а во-вторых, в этой части коридоре было полно полицейских.

— Многовато для простой кражи, — откомментировал Барри.

— Может, они стараются загладить вину перед конгрессменом Гэллоуэем за то, что сорвали расследование в прошлом году? Я могу поговорить с детективами, — предложила она.

— Не в этот раз. — Он достал маленький цифровой магнитофон. — Я сам поговорю с ними.

Меган ходила следом за Барри, пока он расспрашивал разных офицеров. К ее удивлению, он задавал одни и те же вопросы. И еще больше ее удивило, что ответы на них были разными. Это и давало Барри более полную картину происшедшего. Значительно более полную, чем хотелось бы департаменту. И выходило все у него так легко… Да, он умеет развязывать людям языки. Теперь Меган понимала, что произошло семь месяцев назад. Что-то сказала она, что-то добавили в других официальных заявлениях, а Барри оставалось только связать все ниточки, что он и сделал.

Барри, собственно и не виноват в том, что произошло тогда. Он просто очень хорошо делает свое дело.

Он потащил ее по коридору к маленькой скамейке возле лифта. Меган молча наблюдала, как он вставил наушники и быстро прослушал собранную им информацию. Его длинные пальцы стали писать что-то в крошечный блокнот. Меган улыбнулась: Барри пользуется одновременно наисовременнейшей цифровой аппаратурой и старомодным карандашом и бумажной записной книжкой. Не раскрывает ли это частичку настоящего Барри?

— Так, ладно. — Барри вытащил наушники и сунул их в карман. — Вот как обстоят дела. Нет никакого официального заявления о том, что было похищено. Это не означает, что что-то похищено, но нам сообщать об этом не собираются. Точно известно, что номер был обыскан, и довольно тщательно. Повсюду была разбросана одежда. Очевидно, сестра конгрессмена тоже живет здесь. Полиция должна связаться с ней, чтобы выяснить, не пропало ли что.

— И ты все это узнал сейчас? — спросила Меган. Она тоже вроде бы слушала, но, видно, пропустила подробности.

— Есть еще кое-что. Все единодушны во мнении, что это была профессиональная работа. Мы знаем, что жених и его приятель — парочка профи, работающая на секретную организацию безопасности, которая служит Конгрессу. Номер конгрессмена взломан, таким образом…

— Притянуто за уши.

— … таким образом, — продолжал Барри, — я полагаю, произошло одно из трех. — Он начал загибать пальцы. — Либо конгрессмен вызвал Гаса и Дерека до того, как сообщил в полицию о взломе, и они проводят собственное расследование, либо нашего старого доброго конгрессмена Гэллоуэя шантажируют. Один из них, скажем, Гас, украл компрометирующие улики. А может, свадьба — это прикрытие, чтобы передать кому-то информацию, или все это просто совпадение.

— Это уже четыре.

— Послушай, тебе наверняка больше, чем мне, известно о прошлогоднем расследовании. Надеюсь, ты поработаешь со мной над этим делом.

С одной стороны, Меган была польщена, но с другой стороны, она знала, что непременно пожалеет, если влезет в это.

— Послушай, в прошлом году ты пострадала невинно. Разве тебе не хочется доказать эту свою невиновность? — Он весьма умело взывал к ее профессиональной гордости.

— Вообще-то расследование — не мое дело, — напомнила она ему.