богатом, но и не бедном, хозяева которого могут позволить себе жить тут круглый год, в цокольном этаже, оборудована просторная комната с ровным полом, посреди которого был вычерчен сложный геометрический узор, а на стенах развешены циновки с иероглифами. Посреди узора лежал чёрный отполированный камень, перед камнем, возложив на него руки, сидел на пятках, по самурайски, облачённый в шёлковое кимоно Роман Богданович Продан. Он сидел уже долго и неподвижно и столь же неподвижно, в той же позе, сидел по другую сторону камня некто, укрытый серым плащом с накинутым на голову капюшоном.

Пошло довольно много времени, прежде чем Рома зашевелился, вздрогнул и встряхнулся, сбрасывая с себя транс. Ожил и некто напротив.

— Учитель! Всё получилось! Он полностью мне поверил! Да скажи я, что у него вместо усов щупальца, он бы и этому поверил!

— Несомненно, в первый момент, — спокойно согласился учитель, — но чем сильнее твоё внушение отличается от реальности, тем сложнее объекту удерживать навязанную тобой истину… Впрочем, сила этой техники в том, что если объект хочет верить тому, что ты ему внушаешь, полностью или в какой-то части, то он сам будет поддерживать внушение и разубедить его будет практически невозможно. Кстати, какая в этом таится опасность?

Рома задумался на секунду и уверенно ответил:

— Если мне понадобится убедить его в противоположном, это уже не получится.

— Ты действительно очень талантлив. Теперь о ближайшем. Тебе надо отдохнуть, поэтому до Нового Года занятий не будет…

— Но учитель… — начал было Рома и заткнулся, словно ударился о молчание собеседника. Тот выдержал паузу и продолжил, словно его не перебивали:

— … продолжим мы через несколько дней после праздника, а пока съезди в Москву, расслабься, подготовься к Новому Году. Праздник через несколько дней, а у тебя даже ёлка не наряжена!

— Да её здесь вообще нет!

— Вот видишь! Значит надо её завести, как и всё, что необходимо для её украшения и украшения дома. А заодно организовать себе праздник. Теперь это вой дом, обустраивай его!

— Мой?

— Считай, это подарок ордена тебе на Новый Год. У каждого серьёзного мага должен быт свой магический замок, вот и начинай превращать это место в то, что будет соответствовать твоему статусу. Когда-то мой учитель сделал мне такой же подарок, настанет время и ты сделаешь такой же подарок своему ученику.

Посмотрев на Рому, его учитель счёл необходимым добавить:

— Ты уже отлично владеешь иллюзиями и внушением, так что можешь не бояться ни ФСБ, ни полиции, но избегай встречи со своими бывшими друзьями.

Рома набычился, и учителю снова пришлось пояснять:

— Твой враг ещё глуп и ничего не умеет, но за его спиной стоят могущественные силы…

— Орден тоже связан с могущественными силами!

— И ты мечтаешь оказаться в центре схватки этих могущественных сил, саму суть которых ты понимаешь только теоретически и крайне приблизительно, а методов работы с которыми не знаешь даже и приблизительно? Учти, сожжение души — ещё не самое страшное, что может при этом случиться. Настанет время и ты дашь бой своему врагу и возьмёшь своё, но… терпение, мой ученик, терпение. Я очень не хочу тебя потерять!

Рома, закусив губу, кивнул и спросил:

— Как мне тренироваться в это время?

— Ограничься положенными ежедневными тренингами в минимальном объёме. Сейчас отдых даст твоему развитию толчок больший, чем усиленные тренировки.

Сказав это, учитель пропал.

* * *

Последние дни стали для генерал-магистра псов господних истинным испытанием веры. Началось всё с нового исследования артефактов альбигойской ереси. Ещё тогда, когда громили катаров, святые отцы, занятые этим богоугодным делом и способные, особой милостью божией, видеть Свет, Тьму и следы волшбы, удивлялись: от всего, что связано с этой ересью шёл чистый, незамутнённый свет! Как же этот Свет мог соблазнить нормальных в общем-то людей, добрых христиан, на ТАКОЕ? Тогда поудивлялись и забыли, списав аномалию на козни диавола. И даже сейчас генерал-магистра интересовали только документы: протоколы допросов и обысков, по которым можно было бы выявить следы контрордена. Он не сомневался, что эта таинственная организация — очень древняя и именно этот таинственный конрорден стоит за многими опасными ересями. Так, мимоходом, заглянул он в хранилище артефактов и что-то его зацепило. Присмотрелся внимательнее и… В Сете, который шёл от главных, сохранённых св. отцами реликвий катаров, чётко читались те энергетические сигнатуры, о которых ему сообщили русские.

Что ж, это было ожидаемо. Если есть ложная Тьма, должен быть и ложный Свет, так что генерал-магистр удивился лишь тому, что никто не заметил этих сигнатур раньше. Но вот дальше… когда на следующий день после Рождества он по делам прибыл в Ватикан и имел аудиенцию у Великого Понтифика. Тогда же он, чувствуя необходимость очиститься от контакта с ложным Светом, испросил разрешения посетить первые и изначальные святыни Веры, те, доступ к которым имеют лишь высшие иерархи церкви. Каков же был его ужас, когда он увидел в Свете, что несли гвоздь, единственный сохранившийся из тех, которым Спаситель был пригвождён ко кресту, истинный терновый венец и щепа от креста с запёкшейся кровью Спасителя, те самые проклятые сигнатуры! И вот сейчас он сидел в крипте с архивами дела Джордано Бруно и вместо того, чтобы искать возможные связи одного из величайших еретиков с контрорденом, решал тяжкую этическую задачу: Сообщать ли о своём открытии, что конкретно сообщать и кому?

В конце концов решение было принято и сообщение о ложном Свете циркуляром разлетелось по аналогичным орденам, сектам, сообществам, как того требовали имеющиеся договора. А вот о природе Света, исходящего от изначальных святынь веры генерал-магистр не сообщил никому. Слаб человек, потому и грешен. И ноша эта оказалась для него непосильна. В конце концов, о сигнатурах ложного Света уже известно и найдутся другие, кто увидит. Пусть они и решают, что с этим делать. У русских тоже припрятаны кое-какие святыни. Когда Константинополь громили, сначала крестоносцы, потом турки, византийцы успели передать кое-что на Русь, и у русских тоже есть на что посмотреть, чтобы увидеть эти сигнатуры и задуматься. А уж увидят ли, задумаются… На всё воля божья!

* * *

Так и шли новогодние каникулы. Студенты каждый день куда-то ходили всей «семьёй», то на ВДНХ, то в зоопарк, то за покупками. У Вероники Павловны так и не выпало возможности строго поговорить с сыном с глазу на глаз, разве что вечерами, когда Ваня с Ильмерой приходили домой. Но