– Ничего я с ним не делала, – ответила Лола, ловкоотпрыгивая за стиральную машину.

– Я тебя слишком хорошо знаю! – продолжал Леня,развивая наступление. – По глазам твоим нахальным вижу, что у тебя рыло впуху!

– У тебя у самого рыло! – обиделась Лола. –Ты где свой пиджак оставил? На стуле! Вешал бы вещи в шкаф – все было бы впорядке!

– А что с ним случилось? – Маркиз почувствовалнедоброе. – Неужели его испортили? Это наверняка кто-то из твоих мерзкихзверей! Признавайся – собака или попугай?

– Попугай! – созналась Лола, окончательнозагнанная в угол. – Но только он не виноват!

– То есть как это – не виноват? – прорычалМаркиз. – Очень даже виноват! Ты что предпочитаешь – попугая на вертеле,попугая-гриль с пряностями или попугая табака?

– Леня! – возопила Лола. – Неужели тыспособен на такую нечеловеческую жестокость?

– А ты помнишь, сколько я заплатил за этот пиджак?Ладно, так и быть, я готов пойти на компромисс!

– Компромисс? – подозрительно переспросила Лола. –А какой может быть компромисс?

– Попугай-гриль! – рявкнул Маркиз.

В этот миг, громко хлопая крыльями, на кухню влетелПерришон. Сделав круг под потолком, он плавно опустился на плечо Маркизу,легонько клюнул его в щеку и доверительно проговорил:

– Перришончик хороший, хороший. Дайте Переньке сахарку,сахарку и оррешков!

Леня скосил на попугая глаза и удивленно проговорил:

– Чего это он ко мне сел? Подлизывается, что ли?

– Нет, что ты, Ленечка! – радостно воскликнулаЛола, почувствовав несомненный перелом в его настроении. – Он призналтебя! Он почувствовал в тебе родную душу!

– Что ты хочешь этим сказать – что я глуп и болтлив,как попугай?

– Ну что ты, дорогой, я совсем не это хотела сказать!Просто я вижу, что ты в глубине души очень хороший и никогда не выгонишь беднуюптицу на мороз. Попугай тоже это заметил…

– И поэтому совершенно обнаглел и испортил мой лучшийпиджак!

– Все еще можно поправить, – успокаивающе сказалаЛола, – мы с Пу И отдали его в чистку.

– Если еще раз повторится что-нибудь подобное, я найдуна тебя управу! —

сказал Маркиз попугаю, но в голосе его не было должнойстрогости.

В последний момент Лола решила взять с собой на дело Пу И.Во-первых, Маркиз ворчал, что звери мешают ему работать, во-вторых, Лолаопасалась, что попугай снова подговорит Пу И и Аскольда на какие-нибудь новыекаверзы, а в-третьих, если ей суждено болтаться по двору, то будет оченьуместно взять с собой песика. Тогда они ни у кого не вызовут подозрений –симпатичная молодая женщина гуляет с собачкой.

Пу И не хотел выходить на холод, но Лола надела ему теплыйклетчатый комбинезон и показала в зеркале, какой он в нем красивый. Сама Лолаперебрала шубы и остановилась на самой скромной дубленке – ни к чему привлекатьк себе излишнее внимание.

Маркиз категорически отказался отвезти их на машине к домуномер восемь по Пушкарской улице, и Лола, обиженно надув губы, громкозахлопнула за собой дверь квартиры.

На улице Пу И дал понять, что ехать на общественномтранспорте он не собирается, и Лола взяла частника. Это было не очень хорошо,потому что водитель всю дорогу восхищался Пу И и, надо полагать, отличнозапомнил и песика, и его привлекательную хозяйку.

Дом номер восемь на Пушкарской оказался самым обычным – вмеру старым, в меру запущенным. Этажей было пять, и на втором или на третьем всвое время вполне могли быть хорошие профессорские квартиры. Лола прошлась поулице мимо дома и с удивлением заметила висящую на доме мемориальную доску. «Вэтом доме с 1895 по 1912 год жил и работал ученый и путешественник профессор ЛевМихайлович Ильин-Остроградский».

«Вот это да! – мысленно усмехнулась Лола. –Профессор-то, оказывается, знаменитый! Даже доска на доме висит…»

Лола обогнула дом и прошла под аркой во двор. Двор тоженичем не отличался от множества других петербургских дворов – в мерузагаженный, пропахший кошками, помойкой и бензином – какой-то умелец безнадежнокопался в моторе стареньких «Жигулей».

Квартира номер восемь располагалась на третьем этаже, причемвход в парадную был со двора – очевидно, большую профессорскую квартиру в своевремя поделили на две.

– Что же нам делать, Пуишечка? – спросилаЛола. – Долго мы тут не протянем, замерзнем.

Пу И промолчал, он вообще был недоволен всей этой затеей.Лола взяла песика на руки и вошла в подъезд – там не было ни кодового замка, нидомофона. Подъезд тоже был типичным – в меру грязным, слегка отдающим кошачьеймочой. Лола внимательно осмотрела почтовые ящики – как ни странно, все былицелые. Хлопнула дверь на третьем этаже, и Лола устремилась к выходу. У подъездаона столкнулась с почтальоном – немолодой женщиной с тяжелой сумкой.Почтальонша оставила входную дверь открытой, потому что на лестнице былотемновато, и стала раскладывать почту по ящикам, близоруко щурясь.

– Здравствуйте, Зоенька! – раздался приветливыйженский голос. – В восьмую ничего нет?

– Здравствуйте, Елизавета Константиновна! –откликнулась почтальонша и отдала газету спускавшейся старушке.

Лола чуть не подпрыгнула от радости. Вот ведь повезло!Нужная ей Елизавета Константиновна Денисова сама идет навстречу, как зверь наловца. Лола отошла подальше от подъезда и стала наблюдать издали, подхватив ПуИ на руки и спрятав его под дубленку.

Старушка вышла из парадной не сразу – очевидно, она вдовольпоболтала с почтальоншей. Когда же она показалась на пороге, Лола опятьобрадовалась – на поводке старушка вела симпатичного карликового пуделя,жемчужно-серого. На пуделе тоже был теплый комбинезончик, очень аккуратный, нонесомненно самошитый.

– Пу И, – прошептала Лола, – нам повезло!

Из-за пазухи раздался тяжелый грустный вздох – очевидно, ПуИ так вовсе не считал.

Интеллигентная старушка придирчиво оглядела двор и крепчесжала поводок. Потом она недовольно нахмурилась и потянула свою очаровательнуюпуделицу подальше от помойки.

Лола была с ней совершенно согласна-в этом дворе приличнойсобаке абсолютно негде гулять.

Они прошли несколько кварталов – старуха, по наблюдениюЛолы, была еще вполне бодрой, и свернули в переулок, чтобы оказаться напустыре, какового по мнению Лолы в старых районах быть не могло – там абсолютновсе застроено. Но факт имел место – не то снесли старый дом, не то вырубилистарые деревья, сейчас под снегом было не видно.

Старушка спустила свою пуделицу с поводка, и та радостнозасеменила в сторону.

– Пу И, – сказала Лола строго, вынимая песикаиз-за пазухи, – настал твой час! Ты должен познакомить меня с хозяйкойтого пуделя.