Уходят в кабинет консула.

Ю х а н (некоторое время смотрит Бернику вслед). Хм…

Собирается спуститься в сад, но в это время справа входит М а р т а с маленькой корзинкой на руке.

Ю х а н. О, Марта!

М а р т а. Ой, Юхан, это ты?

Ю х а н. В такую рань ты уже в делах?

М а р т а. Да. Погоди, сейчас все придут. (Собирается уйти в дверь налево.)

Ю х а н. Послушай, Марта, ты всегда так спешишь?

М а р т а. Я?

Ю х а н. Вчера ты молчала, и я даже словом с тобой не перемолвился, а сегодня…

М а р т а. Да, но…

Ю х а н. Раньше мы вечно были вместе, товарищи по играм с самого детства.

М а р т а. Ах, Юхан, когда это было?

Ю х а н. Да ровно пятнадцать лет назад, не больше и не меньше. Господи! На твой взгляд, я так сильно изменился, да?

М а р т а. Ты? Да, и ты тоже, еще бы…

Ю х а н. Ты что имеешь в виду?

М а р т а. Нет, ничего.

Ю х а н. Ты как будто бы не очень мне рада.

М а р т а. Я очень долго ждала, Юхан, слишком долго.

Ю х а н. Ждала? Ждала, что я приеду?

М а р т а. Да.

Ю х а н. А для чего мне было приезжать, по-твоему?

М а р т а. Чтобы искупить свое преступление.

Ю х а н. Мое?

М а р т а. Ты забыл, что по твоей вине женщина умерла в нищете и позоре? Забыл, какое горькое детство досталось из-за тебя ребенку?

Ю х а н. И это я должен выслушивать от тебя? Марта, неужели твой брат не…

М а р т а. Что?

Ю х а н. Неужели он не… так, ладно… неужели он не нашел для меня никакого оправдания?

М а р т а. Ах, Юхан, ты же знаешь, как строг Карстен по части морали.

Ю х а н. Угу… понятно, понятно, узнаю строгую мораль моего старинного дружка Карстена. Вот ведь!.. Н-да… Ну и ну… Я только что говорил с ним. По-моему, он очень изменился.

М а р т а. Как ты можешь такое говорить? Карстен всегда был превосходным человеком.

Ю х а н. Я ничего такого не имел в виду, но не будем об этом, ладно. Теперь понятно, в каком свете ты меня видела. И ждала возвращения блудного сына, конечно же.

М а р т а. Послушай, Юхан, давай объясню, в каком свете я видела тебя. (Показывает в сторону сада.) Видишь девушку, которая играет с Улафом? Это Дина. А помнишь сбивчивое письмо, которое ты написал мне, уезжая? Что я должна в тебя верить. И я верила в тебя. То ужасное, о чем пошли слухи после твоего бегства, ты наверняка совершил в помрачении, не думая…

Ю х а н. Что ты имеешь в виду?

М а р т а. Не надо, ты прекрасно меня понимаешь. Ни слова больше об этом. Итак, ты уезжаешь, чтобы начать все сначала, с чистого листа. А я остаюсь здесь твоей наместницей, Юхан. Все обязательства, которых ты не помнил или, во всяком случае, не исполнял, я, твоя подруга детства, взяла на себя. Говорю это только с одной целью – чтобы ты не корил себя еще и за неисполненные долги. Я заменила мать пострадавшему ребенку, старалась воспитать ее как можно лучше…

Ю х а н. И положила на это свою жизнь…

М а р т а. Не напрасно. Но ты приехал слишком поздно.

Ю х а н. Марта, если бы я мог рассказать тебе!.. Но позволь мне хотя бы поблагодарить тебя за верность и дружбу.

М а р т а (с невеселой улыбкой). Хм. Вот мы и объяснились, Юхан. Тише, кто-то идет. Прощай, я не могу…

Уходит в заднюю левую дверь. С террасы входят Л о н а и г о с п о ж а Б е р н и к.

Г о с п о ж а Б е р н и к. Боже мой, Лона, что у тебя за идеи!

Л о н а. Оставь меня, я сказала. Я хочу и должна с ним поговорить.

Г о с п о ж а Б е р н и к. Ты хочешь нас оскандалить? Ах, Юхан, ты еще здесь?

Л о н а. Марш, марш на улицу, мальчик, не кисни в затхлой комнате. Ступай в сад и поговори с Диной.

Ю х а н. Да, я сам об этом думал.

Г о с п о ж а Б е р н и к. Но…

Л о н а. Послушай, Юхан, а ты хорошо присмотрелся к Дине?

Ю х а н. По-моему, да.

Л о н а. Рассмотрел? А глаз на нее положил? Парень, она создана для тебя!

Г о с п о ж а Б е р н и к. Лона!

Ю х а н. Для меня?

Л о н а. Чтобы ты на нее любовался, хотела я сказать. Иди уже!

Ю х а н. Иду, иду. С радостью. (Спускается в сад.)

Г о с п о ж а Б е р н и к. Лона, ты меня убиваешь своими речами. Ты же это не всерьез?

Л о н а. Клянусь тебе, всерьез. Она живая, здоровая, настоящая, вот такая жена и нужна Юхану за океаном. Это вам не старая сводная сестра.

Г о с п о ж а Б е р н и к. Сама подумай – Дина! Дина Дорф!

Л о н а. Я думаю прежде всего о счастье мальчика. Он не по этой части, в барышнях и девчонках никогда разбираться не умел, так что тут я должна помочь.

Г о с п о ж а Б е р н и к. Это Юхан-то? Извини, но у нас есть прискорбные доказательства, что…

Л о н а. Да пропади она пропадом, та дурацкая история! Куда Берник задевался? Я хочу с ним поговорить.

Г о с п о ж а Б е р н и к. Лона, не смей этого делать, я сказала!

Л о н а. А я сделаю. Если она глянулась мальчику, а он ей, то они должны соединиться. Берник умный, он наверняка найдет выход.

Г о с п о ж а Б е р н и к. Думаешь, у нас потерпят такое попрание приличий? Здесь не Америка!

Л о н а. Пустые слова, Бетти.

Г о с п о ж а Б е р н и к. Чтобы такой человек, как Карстен, с его несгибамой твердостью в вопросах морали…

Л о н а. Чертовски несгибаемой, ага…

Г о с п о ж а Б е р н и к. Что ты посмела сказать?

Л о н а. Я посмела сказать, что вряд ли Берник по части морали крепче всех прочих мужиков.

Г о с п о ж а Б е р н и к. Как же ты его ненавидишь! Но зачем ты вернулась, если так и не смогла забыть, что… У меня в голове не укладывается, что сперва ты его унизила, оскорбила, а теперь как ни в чем не бывало явилась ему на глаза.

Л о н а. Да, Бетти, в тот раз я вела себя некрасиво.

Г о с п о ж а Б е р н и к. А он великодушно простил тебя! Человек, на совести которого нет ни одного проступка! Разве он виноват, что ты питала какие-то надежды? А заодно с ним ты возненавидела и меня. (Рыдает.) Не простила мне моего счастья! И теперь явилась нарочно… Пусть весь город видит, в какую семью я ввела Карстена! Под ударом окажусь я, меня обольют помоями. Вот чего ты добиваешься. Как это мерзко с твоей стороны! (В слезах уходит в ближайшую левую дверь.)