– Да-а, – протянул Картоха. – Торопыжина был идеалистом. Как же мы теперь – без идеалиста в команде? Совсем оскотинимся. Баксы, баксы, баксы, и ничего святого, так?

– Есть у меня предчувствие, что мы еще свидимся с нашим Торопыгой Плюмбумом, – признался Гризли.

– Типун тебе на язык! – с чувством произнес Картоха.

Да, Торопыга Плюмбум, будь он живой или мертвый, теперь принадлежал Зоне. И самым гуманным было бы предположить, что он стал еще одной «вешкой». С исчезновением Плюмбума была связана загадка – пугающая и повергающая в почти мистический трепет. Выжившим сталкерам было не по себе даже при свете дня, даже в окружении городских построек.

– Так что, закинешь бабки Брандашмыгихе? – спросил Гризли, прерывая тягостное молчание. – Тебе вроде по пути.

– Закину, конечно. Мне не трудно. Записку напишу, мол, помощь от профсоюза.

– Да ну! – мотнул головой Гризли. – Вдова перепугается и настучит в полицию.

– Брандашмыгиха не настучит, не дура, – возразил Картоха. – А деньги ей в натуре нужны.

– Ладно. Тогда расходимся.

Картоха сунул свой гонорар в один карман, долю Плюмбума – в другой, пожал Гризли лапу и втиснулся в узкий проход между соседними гаражами.

Гризли пнул пустую пластиковую бутылку, что подвернулась под ногу, и побрел в другую сторону.

Куда направляется сталкер-холостяк, если он сумел выжить в Зоне да еще загнал хабар? Конечно же, в «Боржч». Тарелка сосисок, запотевший бокал ледяного пива, ретро-музыка и почти пустой зал в утренний час – слагаемые предстоящего вялого дня, в течение которого Гризли выспится, затем возьмет еще пару пива и будет неторопливо возиться в гараже с машиной, попивая холодненькое.

Он щедро поливал дымящиеся жирные сосиски кетчупом и горчицей, он ел, едва не урча от удовольствия, с неодобрением поглядывая в окно на улицу. Мимо «Боржча» шествовал сторожевой робот в сопровождении взвода внутренних войск, направляясь на патрулирование Периметра. Что-то часто стали появляться эти страховидные роботы в центре Хармонта, не иначе, власти города ожидали какую-то заварушку.

Злой как всегда сумел подойти беззвучно, что было удивительно при его габаритах и пузе, с которым, на первый взгляд, нельзя было пересечь зал, не посшибав столики. Сталкер есть сталкер. Это как дар, который не отнять.

Злой уселся напротив Гризли.

– Здорова, – пропыхтел он.

Гризли кивнул, тщательно вытер салфеткой губы и спросил:

– Тебя уже предупредили насчет Бродяги Дика?

– Да-а, – протянул Злой, разглядывая свои волосатые кулачищи, словно в первый раз увидел. – И вот сразу дельце к тебе возникло.

– Сосиску хочешь? – Гризли наколол одну, надкусанную, на вилку и протянул через стол Злому.

– Не, господь с тобой! Там же сплошной холестерин – вредно для здоровья, – отмахнулся Злой. – Гросс позвонил по поводу Дика кому надо, и из Рексополя тут же поступили указания…

– Ну-ну, – Гризли макнул сосиску в горчицу и отправил себе в рот.

– Нарисовался заказчик, который готов отвалить кучу «капусты» за сбор фото– и видеоматериалов по этой твари. Шкуру и череп не требуют, только наблюдения.

– Фотоохота, значит?

– Ага.

– А куча «капусты» – это сколько?

Злой прищурился.

– Гросс сказал, что на кону – сто тонн. Хочешь – себе забирай, хочешь – делись с компаньонами. Поскольку именно твоя группа засекла перемещение Бродяги Дика, то приоритет за вами, и вы – первые в очереди. Что скажешь? Возьмешься за халтурку?

– Я только-только вернулся, – Гризли поболтал в воздухе вилкой.

– Поздравляю, – буркнул Злой. – Но бабки приличные, давно нас такими не баловали. Сталкеры нынче впроголодь живут, не то что раньше. От желающих отбоя не будет. Поэтому я сразу к тебе. Возьмешься?

Гризли сделал вид, будто думает. На самом деле решение возникло, едва Злой завел разговор о «дельце».

– Не-а, от Дика мне становится дико.

Злой удивленно заморгал своими маленькими кабаньими глазенками.

– М-да? Ну, как скажешь…

– Угу, – Гризли отхлебнул пива. – А кто следующий на очереди?

– А тебе тогда какое дело… – Злой замялся. – Если по старшинству, то Япошка, если по рангу – то Папаша Линкольн.

– Да какие у нас ранги… – поморщился Гризли. – Впрочем, Япошка под наблюдением. За ним присматривают легавые, а еще – служба безопасности Института. Если Япошку сцапают, то от нового срока ему не отмазаться. А он уже пенсионер, если и выйдет из тюряги, то только ногами вперед.

Злой снова поморгал.

– Ладно, побегу. Шепну новость в куцее ухо Папаши Линкольна, порадую черного, – он пыхтя выбрался из-за стола. – Ты хорошо подумал?

– Хорошо, – улыбнулся Гризли.

– Ладненько, отдыхай!

– Бывай! Папаше – привет!

Злой удалился, вылавировав между столиками. Гризли, глядя на свое отражение на стенке бокала, покачал головой.

Шустрые вы какие…

Теперь Бродягу Дика вам подавай!

Бросай все и возвращайся в Зону, и все потому, что какой-то сволочи захотелось обладать очередным ее секретом. «Ведьминого студня» вам, значит, мало было?

Строгов проснулся после полудня. Луч яркого света из плохо зашторенного окна бил плазменной струей в небритое, отекшее после сна лицо. Строгов пошамкал пересохшим ртом, повернулся с бока на спину, заставив пружины дивана заскрипеть. Пошарил по полу ладонью. Нащупал тапочки, отбросил, и лишь потом нашел пластиковую бутылку с выдохшейся минералкой.

Шумно и жадно напился. Проследил, переводя дыхание, за кружением черных мух под потолком. На занятом стареньким компьютером столе у противоположной стены что-то поблескивало. Строгов выругался и сел: ему показалось, что рядом с клавиатурой лежит «рачий глаз», лучась в солнечном свете, как новенькая безделушка из бижутерии.

В его в лаборатории имелись «рачьи глаза», причем – не одна пара. Но на дом работу он никогда не брал. Следовательно, это была какая-то другая дребедень, хотя она тоже, если рассуждать здраво, не могла возникнуть из воздуха.

Он подошел к столу. То, что привлекло его взгляд, оказалось крошечным крабиком – высушенным и покрытым лаком. Крабик пучил мертвые телескопические глаза и держал клешни поднятыми, словно готовился к драке. На его панцире лежали яркие солнечные блики.

Строгов опустился на стул и включил компьютер. Тот запустился с угодливым шумом, на мониторе тут же появилось сообщение, что работа операционной системы не была завершена должным образом, и что лучше бы загрузиться в безопасном режиме. Строгов не возражал.

На экране появился список загружаемых файлов. Строгов, щурясь, вглядывался в бессмысленное на первый взгляд нагромождение латиницы, цифр и знаков препинания.