— Крис.

Нежная улыбка растягивает его губы, и он возвращает мне телефон. Наши пальцы соприкасаются, когда я беру его, и я могу поклясться, что он наэлектризовывает меня.

— Ты убегаешь от меня? Не уверен, что мне это нравится.

В его глубоком деревянном голосе слышны нотки насмешки.

Я чертовски ненавижу это.

Я поднимаю бровь, чувствуя, как ко мне наконец-то возвращаются силы. Скрестив руки на груди, чтобы создать видимость защиты, я смотрю на него, не впечатляясь.

— Конечно, я убегаю от тебя. Бывший, которого я ненавижу, только что появился в моем классе. Мне нужна минута, чтобы понять, что в этом году я буду встречаться с гораздо большим количеством придурков, чем предполагала.

Он качает головой, хихикая, как будто я какой-то милый щенок, тявкающий у его ног.

— Не намного больше. Только я.

Я наклоняюсь вперед, чтобы убедиться, что он уловил мои слова. — Ты входишь в число примерно четырех засранцев.

— А как же Матиас? Поцеловал тебя на глазах у всего университета, когда ты сказала ему, что не хочешь быть его девушкой? Он входит в число засранцев?

— Знаешь что? В лучшем случае, ты слишком интересуешься университетом, который тебе не принадлежит. В худшем — ты парень, преследующий свою бывшую. В любом случае, ты не моя проблема.

Его брови сошлись, ему не понравилось то, что я только что сказала.

— Если позволишь, я подправлю твою точку зрения, — говорит он низким голосом. — Теперь это мой колледж. А бывшая? Она тоже моя. Так что я не вижу никакой проблемы в том, чтобы знать то, что я знаю.

Он даже не прикасается ко мне, но одно это предложение не дает мне пошевелиться. Как будто он обхватил меня рукой за талию и крепко прижимает к себе. Но это не так. Я могу уйти. Но не ухожу.

— Крис. — Мой голос напряжен, когда я пытаюсь отговорить себя от этого. — Ты нас разлучил. Пять лет назад. У тебя есть девушка.

Как только я упоминаю Меган, его постоянную подружку с тех пор, как он поступил в колледж, я вижу, как он напрягается.

— Что тебе от меня нужно? — хмыкаю я.

Он облизывает губы, и на секунду мне кажется, что он собирается сказать что-то безумное.

Его глаза говорят: я хочу тебя вернуть.

Жар его тела, когда он придвигается ближе, говорит мне, что я сделаю все, чтобы ты снова стала моей.

И то, как подрагивают пальцы его руки, говорит: скажи это, и дело с концом.

Но его слова звучат иначе.

— Распечатка, которую Ривз дал тебе в классе, — это стенограмма дела. Он хочет, чтобы вы все написали подробное эссе, объясняющее, почему дело попало в уголовный суд, а не в гражданский. Это домашнее задание, которое ты не записала. Оно будет засчитано при выборе класса через две недели, вместе с летним эссе.

Сделав шаг ко мне, он засовывает руки в карманы своих коричневых брюк, стараясь не касаться меня. Он стоит прямо, не наклоняясь ближе, его глаза смотрят поверх моей головы и мимо меня.

Неважно, куда он смотрит, прикасается он ко мне или нет. Мое тело уже пылает от того, что я чувствую его тепло так близко. От его теплого, ободряющего запаха. Как может тот, кого я знаю, быть таким контролирующим, оказывать на меня такое успокаивающее воздействие?

Его голос звучит низко и соблазнительно: — Нет необходимости идти к нему в офис. Мы полностью изучили это дело на первом курсе юридической школы. Если тебе понадобится помощь, просто позвони.

А потом он отходит, поворачиваясь ко мне спиной.

Когда я перевела дыхание, он уже почти ушел.

— Почему ты здесь?

Он оглядывается через плечо, на его лице внезапно появляется непонятная мне грусть.

— Ты бы знала, если бы поговорила со мной, когда я звонил. — Он пожимает плечами, но это выглядит фальшиво и принужденно, потому что он не равнодушен к этому. — В ту ночь… мне просто нужно было поговорить с кем-то, кто меня понимает.

Я едва могу поверить в разочарование в его голосе, когда он уходит. Как он может оставить меня вот так? Мертвую, едва дышащую.

Мне нужны ответы, и он знает, что делает, скрывая их от меня.

Он держит меня рядом.

Я тебя люблю

Если сегодня ты подаришь мне улыбку. Если ты пошлешь ее мне… я заберу ее и закрою в коробке, полной надежды.

Может, и не стоит.

Глава 7

Элла

Escapism — RAYE, 070 Shake

— Пойдем, Элс. Позволь мне пригласить тебя на свидание.

Я выпиваю рюмку, которую мне налил Энзо, чувствуя необходимость заменить свои разрушительные мысли текилой. Моего отца еще даже не похоронили, а я уже в своем женском доме, отрываюсь на первой большой вечеринке в году.

Мне должно быть стыдно за себя. Но я ненавидела его, и это похоже на празднование моей свободы. Трудно думать о смерти Джеральда Бейкера, когда большая часть моего беспокойства связана с угрозой Круга, нависшей над нашими головами.

— Я не знаю.

Я шиплю от жжения в горле и откусываю лайм, который он мне подает.

Он отдергивает его и прижимает свой влажный большой палец к моим губам. Я облизываю его кончиком языка, а его темный взгляд не отрывается от меня, даже когда я отстраняюсь.

Но мои глаза не могут не найти мужчину в другом конце кухни. Крис с Роуз и еще несколькими незнакомыми мне людьми.

Меня бесит то, как он вежливо смеется, ободряюще хлопая по плечу девушку, которая краснеет от его слов. Я слышу, как Роуз говорит что-то грубое тому, кто столкнулся с ней, проходя на кухню, и Крис бросает на нее предостерегающий взгляд.

— Роуз, ради всего святого, не попадай сегодня в неприятности.

Кристофер Мюррей, всегда миротворец в их группе. Умиротворяющая фигура. Разумная. Что за чушь.

— Сколько раз ты будешь заставлять меня умолять?

Мой взгляд вернулся к мужчине передо мной. Семья Энцо — европейская. Точнее, итальянская. И хрен с ним, что он поддерживает эти сексуальные клише. Он мне нравится, потому что он не из Стоунвью. Он не учился в подготовительной школе Стоунвью, как большинство из нас. Он — глоток свежего воздуха.

— Может, еще пару раз. Ты так мило выглядишь, когда делаешь это.

Я поднимаю на него глаза и кладу руки на кухонную стойку позади себя.

Он искренне смеется, положив руку мне на бедро. — Мне нравится, как ты играешь, Элла.

Я изо