— Зачем? — смотрит как сквозь меня. В этот момент я замечаю какие у нее большие и голубые глаза, они какие-то бесконечно глубокие. Зависаю на секунду, но быстро вспоминаю, что нужно будет передать ребятам ключи.

Она неохотно их протягивает, смотрит с полным недоверием.

Спустя минут двадцать приезжают люди, байк грузят и увозят. Яна провожает его таким взглядом, что кажется вот-вот заплачет.

— Так, на сегодня приключений хватит, сейчас отвезу тебя домой — смотрю Яне в глаза, стараясь при этом говорить уверено, хотя у самого уже нет сил разговаривать.

Иду к машине, открываю бардачок и достаю влажные салфетки. Матерю про себя Арса и начинаю надраивать салон, чтобы убрать хотя бы пятна от алкоголя, о запахе не стоит и говорить. К сожалению, он не выветрится так быстро.

Заканчиваю подготовку места для нашей попутчицы, проверяю еще раз салон.

— Арс, давай назад садись, Яна вперед, — откидываю сидушку. Арс заваливается на заднее сидение, как ни странно молча, что не может меня не радовать. Придерживаю дверь, смотря на девушку, которая не спешит следовать моей просьбе.

— Яна, садись, — немного продавливаю голосом, потому что я реально устал. У меня нет сил ни на что, но я понимаю, что если сейчас сорвусь в присутствии Яны, то мне не грозит это ничем хорошим.

Она наконец-то залезает в машину и морщит нос, пристегивается и снова обнимает себя руками.

— Снежок, прости, я тут немного не угадал с дозой парфюма, — Арс видимо пытается развеселить Яну.

Мне кажется у меня уже дергается глаз. Ну как можно было не понять, что ей сейчас вообще не до шуток? Ощущение, что девчонка держится из последних сил, чтобы не впасть в истерику.

— Арс, помолчи, — бросаю на него предупреждающий взгляд в зеркало заднего вида. Поворачиваю голову к девушке, которая за это время не проронила ни единого звука. — Яна, куда тебя везти? Адрес.

Она называет улицу. Быстро забиваю адрес в навигаторе, чтобы понимать, как максимально быстро добраться к её дому. Завожу машину и аккуратно трогаюсь, чтобы не напугать Яну.

В салоне наступает гробовая тишина. Яна сидит как статуя — без движения, кусает губы и смотрит в окно. Снова подвисаю на неё, но беру себя в руки, сосредоточившись на дороге. Включаю радио на минимальную громкость, чтобы хоть немного разбавить эту давящую атмосферу. Бросаю взгляд на Арса через зеркало заднего вида, чтобы убедиться, что он не вычудит что-то еще. Но он сидит, расслабленно и с небольшим прищуром разглядывает нашу попутчицу.

Прочищаю горло, чтобы привлечь его внимание. Он ловит мой взгляд в зеркале, и я совсем чуть-чуть качаю головой, давая ему понять, что сейчас не время и не место для его перформансов. Он отвечает мне еле заметным кивком и снова обращает всё своё внимание. Ну и черт с ним, главное, пусть делает это молча. Но спустя пять минут, я решаю сам нарушить наше молчание.

— Яна, — протягиваю ей свой телефон. — Запиши свой номер.

Она поднимает на меня свои глаза, и я снова попадаю в омут. Да что происходит? Этот день явно испытывает меня на прочность. Вижу в её взгляде непонимание и быстро соображаю, что она не поняла моей просьбы.

— Мне нужно тебе сообщить, когда байк починять и связаться с тобой, чтобы вернуть его.

Она еле заметно кивает, несмело берет телефон и записывает номер. Аккуратно беру из её рук трубку и делаю дозвон.

— Обещали завтра-послезавтра починить.

Яна никак не реагирует на мои слова и снова сжимается. Мне кажется или она дрожит? Включаю печку, надеясь таким образом помочь ей расслабится. Вспоминаю, что позаботился о её железном друге, но даже не обратил внимания на последствия удара, которые остались на моей машине.

Медленно выдыхаю и чуть сильнее сжимаю руль. Мысленно стараюсь себя успокоить — «Макс, дыши».

Подъезжаем к многоэтажкам, где живет Яна. Аккуратно паркуюсь, ставлю машину на нейтралку и снимаю блокировку дверей. Поворачиваюсь всем корпусом к девушке, уже набираю в легкие воздуха:

— Как то… — я не успеваю сказать даже два слова, потому что мои барабанные перепонки оглушает звук захлопывающей двери. Я через стекло вижу как Яна несется по направлению к подъезду.

— Ну, судя по удару, в универе она меня приложила ещё не в полную силу, — лыбится Арс.

А я сижу и обтекаю. Просто пздц. Я понимаю, что виноват, но можно было хотя бы не хлопать? Моей крошке тоже досталось, бампер точно пострадал. Пока смотрю как она скрывается за дверями подъезда, меня разрывает на части от желания с психом газануть и уехать прочь или побежать в след за ней, убедившись, что она в порядке. Надеюсь, ей не попадет от родителей за мотоцикл.

Глубоко вздыхаю. Этот день реально меня выжал. Всё, что я хочу — завалить на кровать и отключиться от реальности.

Арс переползает на переднее сидение и вытягивается, видимо пытаясь размяться.

— Ну что, стартуем? Спать хочу, — устало говорит.

Я ничего не отвечаю, у меня на это нету сил. Откидываюсь на подголовник, снова прокручивая в голове события этого дня. Это точно всё произошло меньше чем за сутки? Просто какой-то треш.

Спасибо, что живой.

Глава 11. Яна

Горячие струи воды в душе смешиваются со слезами, рисуя узоры на коже. Они обжигают, но не могут согреть леденящую пустоту внутри. Говорят душа весит двадцать граммов и не имеет нервных окончаний, а на меня она давит как бетонная плита и словно от боли кричит. И это не лечится таблетками или системами капельниц.

Закрываю глаза… Воспоминания о вечере размыты, словно акварель под дождем — остался лишь привкус страха и отчаяния.

Там, за дверью — разгромленная квартира — немой свидетель моего бессилия. Швыряя и разбивая вещи, я надеялась заглушить боль и невозможность что-то изменить, но лишь усилила гнетущую тишину. И тогда пришло горькое осознание: одиночество — не мой выбор, а приговор, вынесенный судьбой.

Я поворачиваю рычаг подачи воды и поток становится ледяным, но коже не холодно, озноб пронизывает изнутри. Меня трясет от осознания собственной беспомощности. Постепенно рыдания стихают — не от облегчения, а от истощения. Душа опустошена, выжата досуха.

Выключаю душ и завернувшись в полотенце, подхожу к зеркалу. В отражении как будто не я, а кто-то чужой и незнакомый: опухшее лицо, покрасневшие глаза. Неужели это я и так будет всегда?

Возвращаюсь в комнату, аккуратно ступая между осколков разбитых вещей, где царит хаос — отражение