меня за глупышку, которая беспокоит полицию по всякой ерунде. Но все же другого плана у меня не было – придется играть дурочку.

– Я услышала какой-то шум в магазине и подумала, что сюда кто-то вломился. Как глупо! – Я истерично хихикнула. – Это просто кошка хулиганила. Я к ней еще не привыкла. Ну, то есть у меня и кошки-то нет, вы и сами знаете, – просто на время взяла бездомную. В общем, я напрочь забыла о ее существовании, а потом услышала непонятный шум и перепугалась. Думала, магазин грабят или что еще.

Нюкта, словно услышав меня, высунула голову из корзины с пряжей на одной из полок. Будто по указке, она прыгнула на полку выше, оттолкнувшись от корзины задними лапками. Все содержимое посыпалось на пол, по пути зацепив спицы и свалив заодно и их. Они со стуком упали на деревянные доски.

Я бросилась к полке и принялась собирать спицы и складывать их в корзину.

– Понимаете, о чем я? Я была наверху и услышала грохот. Я помнила, что, когда пришла из супермаркета, закрыла дверь на замок, и решила, что кто-то его взломал. Извините за беспокойство.

– Ничего страшного. Правда, мне пришлось сократить время обеда, поэтому не отказался бы от чашки чая.

Я не могла соврать, что у меня нет чая: Иэн видел, как я покупаю его и молоко. Оправдания, чтобы выставить его за дверь, у меня не нашлось, поэтому я решила: проще всего будет угостить его чаем, а затем попрощаться.

– Конечно. Кухня в квартире, наверху.

Я взяла покупки, открыла дверь и провела его в квартиру. Иэн вел себя расслабленно и вежливо, но я чувствовала в нем рабочий настрой. Казалось, он, как и положено детективу, рассматривал все вокруг, а в голове у него крутилось множество мыслей.

Актриса из меня и в лучшие времена так себе, а сейчас я все еще была в шоке, но тем не менее старалась выглядеть собранной. Заварив чай, я принесла его в гостиную, и мы с Иэном расположились на двух соседних креслах в цветочек.

– Я узнал имя врача вашей бабушки, – сказал полицейский. – Того, который выписал свидетельство о смерти.

Видимо, Иэн занялся этим сразу после того, как мы разошлись, – в обеденный перерыв. Если бы я так не нервничала, то точно бы покраснела.

Он достал из кармана блокнот и открыл его.

– Доктор Уивер. Кристофер Уивер, если быть точным. Его клиника находится на Уолтон-стрит.

– Спасибо вам большое. Вы очень добры.

– Как я уже говорил, я знал вашу бабушку. Она была хорошим человеком, – улыбнулся Иэн. – Если бы я приехал к бабушке и обнаружил, что ее не стало, у меня бы тоже было много вопросов.

О, если бы он только знал!

– Все не могу принять, что ее больше нет, – вздохнула я.

Иэн кивнул.

– Скорбь – чувство тяжелое. Сначала идет отрицание, затем – гнев, за ним – торг и только потом – принятие. И путь этот нелегкий.

Он и не знал, насколько был прав. Видимо, я застряла на стадии отрицания. Или бабушка.

Иэн осмотрел комнату.

– Это место словно ее отражение.

– Да, – кивнула я.

В гостиной висели ботанические иллюстрации, стояла коллекция викторианских кукол с фарфоровыми лицами, на полках – книги и журналы о вязании. Вся мебель была в цветочек. При взгляде на эту комнату не оставалось сомнений, что она принадлежала бабушке.

– Я часто встречаю людей, перенесших утрату, – такая уж у меня работа. Лучше справляются с ней те, кто продолжает двигаться дальше. Скорбь и душевная боль никуда не уходят, но, когда в жизни есть и другие важные вещи, становится легче.

Я кивнула.

– Что ж, сегодня я все-таки приняла решение. Изначально я собиралась остаться на месяц или два – отдохнуть и помочь бабушке с работой в магазине. Теперь я открою «Кардинала Клубокси» хотя бы на месяц-другой и поразмыслю, что делать дальше.

Я и так подумывала задержаться на какое-то время, но, увидев бабушку (или то, кем она стала), решилась окончательно. Пока не узнаю, что происходит, никуда не уеду.

Иэн, казалось, был рад этому.

– Звучит как отличный план!

– Приятно наконец к чему-то прийти. – Я взглянула на часы. – Если позвоню доктору Уиверу прямо сейчас, может, смогу сегодня с ним увидеться.

Поняв намек, Иэн поднялся с кресла. Я тоже встала, чтобы проводить его. Он взглянул мне в глаза – я тут же заволновалась. Иэн словно видел все тайны, которые я пыталась скрыть.

– Вас что-то беспокоит? – спросил он. – Если что, я умею выслушать.

Меня снова охватило желание броситься на широкую грудь Иэна и все ему рассказать. Казалось, этому парню можно доверять, и глаза у него лучились добротой. Я замерла, уже готовая открыть тайну, – и тут Нюкта спрыгнула с дивана и вцепилась когтями мне в ногу.

– Ай! – вскрикнула я. Рассмеявшись, я взяла кошку на руки. – Видимо, учится ловить мышей.

Желание делиться секретами тут же сошло на нет.

– Спасибо, в целом я в порядке. Только грущу из-за бабушки.

Иэн протянул руку и погладил Нюкту. Та бесстыдно приласкалась к нему: подставила шею для почесываний, блаженно замурчала.

– Что ж, тогда я пойду, – сказал полицейский. – Если что, звоните.

Я кивнула. Два часа назад я была бы на седьмом небе от мысли, что со мной хочет общаться такой красавчик. Теперь же я скрывала от его пристального взгляда страшную тайну – кто знает, как все пойдет?

Как только Иэн ушел, я позвонила доктору Уиверу. Если кто и был в силах помочь мне выяснить, что случилось с бабушкой – и была ли она живой, мертвой или кем-то посередине, – это врач, который обследовал ее последним.

Звонок перешел на автоответчик: ближайшие часы приема – сегодня с семи до десяти вечера. Я решила, что, раз эта информация сообщалась по телефону, врач принимает пациентов в порядке живой очереди. Стоило прийти к нему к семи.

Я подозревала, что от горя начала сходить с ума. Однако, если существовала хоть крошечная вероятность того, что в магазине организован настоящий вампирский клуб, мне стоило хорошенько защититься. Осинового кола у меня не было, в отличие от деревянных спиц. Я взяла нож и заточила пару штук. Нюкта с любопытством наблюдала за мной.

Я решила потренироваться протыкать сердца на милых викторианских куклах. Их круглые голубые глаза с укоризной глядели на меня.

– И что дальше? – спросила я кошку.

Пожалуй, спицы не самое надежное оружие. Может, они сгодятся против кукол, но что, если я столкнусь с кем-то размером с Рейфа Крозье? Тут без кола посущественнее не справиться.

Честно говоря, убивать вампиров мне не хотелось – только отпугнуть. Поразмыслив и вспомнив факты о вампирах из фильмов и книг, я составила список необходимых предметов. Затем я порылась в кухонных шкафах и нашла пустую банку из-под джема с крышкой.

Я надела куртку и снова направилась в продуктовый. Там я купила две сеточки чеснока. Я бы предпочла связки, но в магазине были только маленькие упаковки по три крупных головки. Может, нанижу их на пряжу и буду носить как ожерелье.

На углу Харрингтон-стрит, где улица пересекалась с Нью-Инн-стрит, стояла церковь Святого Иоанна. Она была сделана из серого камня. Сбоку располагалось кладбище – надгробия были такими старыми и потертыми, что разобрать, кто под ними покоится, было невозможно. Зазубренные камни казались пальцами, грозящими мне с упреком.

С банкой в руках я вошла в прохладный зал церкви. Внутри висели объявления: на одном был список молитв для шестичасовой вечерни, другое напоминало посетителям, что копирование латунных барельефов[14] запрещено.

К счастью, в среду днем церковь пустовала. Я направилась к купели по выложенному каменной плиткой полу – мои шаги звонко отдавались, словно падающая галька. Чувствуя, как хмуро взирают с витражей лики святых, я опустила банку в купель. Хорошо, что ни одно объявление не запрещало черпать святую воду.

Я положила в коробку для пожертвований два фунта, чтобы очистить совесть, а затем, пройдя ряды пустых деревянных скамей, пошла к выходу.

На улице я миновала туристическую группу. Как же мне хотелось забраться в один из экскурсионных автобусов, ожидавших пассажиров в переулках, и отправиться куда-нибудь: в Стратфорд-на-Эйвоне, в Бленхеймский дворец, в Бистер-Вилладж[15] за покупками!

Моя семья не была религиозной, поэтому крестика у меня не имелось. Серебра тоже: я предпочитала бижутерию, а не ювелирные изделия. Поэтому, вернувшись на Харрингтон-стрит, я направилась в «Антиквариат Пенни-фартинг».

Когда я открыла дверь, прозвенел колокольчик. Свет в магазине был тусклым, а само помещение так набито мебелью, люстрами, напольными лампами, креслами, скамейками для ног, картинами и фарфоровыми изделиями, что я какое-то время просто стояла, давая глазам привыкнуть к полумраку. Конечно, я уже бывала здесь раньше,