До дома домчались быстро, видно, не я один торопился. Стоило мне только войти в дом, как я вижу Аню и Люка, сидящих на диване и смотрящих какой-то ужастик.

— Примете в свою компанию? — спрашиваю, подходя к парочке. И если друг весело улыбается, то вот пташка выглядит белее мела. И зачем только спустилась?

Ничего, теперь я рядом и смогу поддержать и успокоить.

— Конечно, садись. Мы смотрим фильм про оборотней, любишь такие? — весело спрашивает друг, и я понимаю, кто инициатор. Надеюсь, он не силком девушку из комнаты вытащил.

— Я разное смотрю, — отвечаю спокойно и сажусь рядом с испуганной Аней. Ее зеленые глаза смотрят со страхом на меня, и я ничего не понимаю. Что тут уже успел наговорить Люк, от чего моя девушка боится меня? Ну, удружил!

Аня

Я никогда так не радовалась критическим дням, как сегодня. После разговора с Ириной низ живота резко скрутило, и я кинулась в ванную, чтобы убедиться, что не лучшие деньки настали. Но вот незадача, лекарств у меня не оказалось. Думала, смогу пережить, но как бы не так.

Так как я была напугана после подслушанного разговора, моя бледность и вялость, вызванная болью в животе, скрыла истинный страх. Обед я с горем пополам пережила, но потом боль просто окутала меня. С трудом вспоминаю лицо Хана, и, кажется, был ещё Иван. Ночью проснулась от жажды, но чувствовала себя значительно лучше. Какие-то спазмы ещё были, но это мелочи.

Посмотрев на потолок, увидела балдахин и поняла, что нахожусь в своей комнате. Повернув голову, увидела спящего Хана, и сердце дрогнуло.

Зачем он пришёл? Зачем вообще так много времени уделяет мне? Если эксперимент провалится, и меня не станет, то вся эта забота была ненужной.

Теперь я вообще ничего не понимала. Я думала, что нравлюсь ему, да и все наши ночи — неужели это игра?

Но какая?

Да, я привязывалась к нему, но и он ведь не отпускал. Что за эксперимент такой, раз нужно наше сближение? У меня столько вопросов в голове, на которые нет ответов. И как мне быть?

Мучаясь в догадках, встаю и иду к графину. Наливаю воды и смотрю на сладко спящего мужчину. Он мог выбрать любую, но подошла я, почему? Медицинские данные у меня не брали, но у Хана было досье на меня. А по нему понятно, что я сирота, близких нет, как и друзей.

С прошлого места работы я уволилась, а за салоном он сам присматривает. Если пропаду, он может хоть что соврать, да и если он смог вернуть мне дело отца, думаю, у него есть и дарственная на него, которую я не писала. В случае моей кончины Хан и так в шоколаде. Богатая наследница умерла, и он получает всё. Неужели на это расчёт?

Нет, я не хотела в это верить. Я думала, между нами есть связь, но насколько она крепкая, да и настоящая ли?

От всех эти раздумий голова опять заболела, и я легла обратно в постель. Стоило только укрыться одеялом, как ко мне прижалось горячее тело, вмиг согревая. А его рука по-собственнически легла на талию. Я не верю, что это всего лишь игра!

На утро я проснулась отдохнувшей и совсем без болей. Хоть я и чувствовала себя отлично, но показывать это окружающим не стала. Пусть лучше принимают мою бледность за плохое самочувствие, чем поймут, что это мой страх. А ведь все знают, что со мной сделают, и наверняка в этом доме были такие же Пташки и до меня. Но все молчат и скрывают от меня правду.

Доверие ко всем вмиг пропало. Хорошо, что я убедила Ирину приехать сегодня. Расскажу ей всё, уверена, она поможет с побегом.

Только встала с постели, заметила Андрея, сидящего в кресле и прячущего глаза. Посмотрела на себя и поняла, что лежу лишь в ночнушке. Надо же, меня переодели.

— Андрей, подожди за дверью, я переоденусь и выйду, — говорю, садясь на кровати и прикрываясь одеялом.

— Мне приказано быть рядом и следить за вашим здоровьем, — и я даже знаю, чей это был приказ.

— Чувствую я себя отлично, можешь не беспокоиться. А если так волнуешься, дверь можешь не закрывать, но прошу, оставь меня ненадолго одну, — и с мольбой смотрю на охранника, который нехотя, но соглашается.

— Если что-то случится, кричите!

— Обязательно! — соглашаюсь, провожая мужчину взглядом.

Дверь закрывается, и я, откинув одеяло, иду в ванную комнату. Быстро привожу себя в приличный вид, насколько это возможно. Бледность с лица не уходит, так же, как и страх в душé. Я люблю жизнь и готова за неё бороться!

Хан сказал, что собирается провернуть задуманное на днях, а значит, всё будем делать в спешке. Пока одевалась, вспоминала многочисленные книги и фильмы, где герои придумывали план побега. Благо, таких я знала немало, так что было, из чего выбрать.

Одевшись в легкий зеленый сарафан с юбкой от груди, взглянула на себя в зеркало. Нарядов у меня много, но они не подойдут для побега, а значит, надо бы сходить в магазин. Думаю, оттуда и совершу побег.

Надела босоножки и заплела волосы в две косы. Быть привлекательной мне не хотелось, да и смысл, когда я и так знаю свою судьбу, и там нет ничего романтичного.

Прикоснулась рукой к ошейнику и усмехнулась. А ведь моё место мне указали давно, а я и не заметила. Надо было бирку ещё приделать: «подопытный номер десять». Или двести, сколько таких было до меня? Ничего, как сбегу, сразу сдеру с шеи это украшение.

Из комнаты я вышла минут через пятнадцать, за это время Андрей уже явно извёлся. Но стоило мне появиться, он спокойно выдохнул.

— Чем сегодня кормят? — интересуюсь у охранника, идя к лестнице.

— Мне вот тоже интересно. Не против, если я присоединюсь к вам? Кстати, доброе утро, Аня! — произнес улыбающийся Люк, а мне захотелось застонать от досады.

Этот тип мне совсем не нравится! И именно из-за него я должна вскоре стать подопытным кроликом.

Кстати, вспоминая разговор, я помню, как он сказал, что зверь должен меня укусить. А Хан говорил про какой-то ген. И если я думала, что меня будут колоть, то сейчас я немного не понимаю, что же должно произойти. Какой зверь, и почему Люк говорил, что сделать это должен именно Райхан?

— Аня, как ты? — слышу встревоженный голос. Поднимая глаза, вижу, что Люк подошёл совсем близко.

— Простите, иногда боль накатывает, и я малость теряюсь, — отвечаю, отворачиваясь. Надо ещё раз всё обдумать и понять, что же на самом деле ускользает от меня.

— Давай поедим и посидим, — заботливо говорит он, успевая схватить меня за руку, чтобы тут же положить её на свой локоть.

Ладно, хочет быть заботливым, пусть будет, но я-то знаю, какая он сволочь на самом деле.

В столовой вовсю бушует Рома, но сразу улыбается при виде нас.

— Аня, как я рад, что вам стало лучше. Прошу, садитесь и поешьте, — я молча сажусь на отодвинутый Люком стул и смотрю на теперь уже бывшего друга. А ведь и он меня обманывал. Откармливает, как хрюшку, для эксперимента.