В свете того, о чем мы говорили выше, становится понятно, почему тибетские Далай-ламы были окружены таким почетом в манжурском Китае. Просто, манжурские императоры чтили свою родину – Тибет, и всячески заботились о ней.

Но как только манжурская династия в Китае пала, положение Тибета резко изменилось. Показательно, что сразу же после падения династии, Тибет сделал попытку отделиться от Китая. «После развала империи Цин Тибет объявил о своей самостоятельности от Китая и провозгласил независимое Тибетское государство … В октябре 1950 года китайские войска вторглись в Восточный Тибет и, сокрушив плохо оснащенную тибетскую армию, взяли его под контроль» (ru.wikipedia.org/wiki/Тибет). После присоединения Тибета в 1950 году Далай-Лама бежал в Индию, где под его руководством было образовано Тибетское правительство в изгнании. Последнее крупное возмущение тибетцев против китайской власти, «тибетский мятеж», был подавлен китайскими войсками в 2008 году (ru.wikipedia.org/wiki/Тибет).

Выше мы привели свидетельство томского казака Ивана Петлина о том, что тибетские ламы XVII века вполне осознавали былое единство тибетского буддизма и русского православия.

В этой связи имеет смысл вспомнить об АЛБАЗИНЦАХ – русских казаках, захваченных в плен войсками китайского императора Канси в конце XVII века при взятии пограничного города Албазина. Приведенные в Пекин пленные казаки, не то, что не были наказаны – они были осыпаны всяческими милостями, зачислены в особый русский полк, причислены к ПРАВЯЩЕМУ «знаменному» наследственному военному сословию, находящемуся на высших ступенях манжурской иерархии [298:2], [322:0], [653:1a]. Более того, казаки-албазинцы получили от императора высокое жалование и большие земельные участки в Пекине. И, наконец, один из буддийских храмов Пекина был превращен в русский православный Никольский храм и отдан им для богослужения [298:2], [322:0], [653:1a].

Другими словами, манжурские императоры Китая совершенно откровенно обошлись с пленными русскими казаками КАК СО СВОИМИ.

Вот как описывается приведение албазинцев в Пекин в 1680-х годах при императоре Канси. «Русские казаки и промышленники … основали небольшую крепость Нерчинск, а спустя немного, с помощию ушедшаго из Китая мандарина, князя Гайтимура (обратите внимание на далеко не китайское имя китайского мандарина – Авт.) построили на Амуре крепость Албазин, и основали там первую греко-российскую церковь … Хун-хи, первый император настоящей (речь идет о конце XIX века – Авт.) манджуро-китайской династии (цинь) отправлял в 1631 году к Албазину тысячную армию для прекращения беспокойств и беспорядков» [322:0], с. 297.

Замечание. Обратите внимание, что в Трудах Киевской Духовной академии 1860 года манжурская династия названа ЦИНЬ. А сегодня ее называют несколько по-другому: ЦИН. Название же ЦИНЬ приписывают якобы совсем другой, древнейшей и самой первой китайской императорской династии, правившей в Китае якобы в 221–206 годах ДО нашей эры [1438:0].

Получается, что авторы Трудов Киевской Духовной академии ошиблись? Нет, ошибки нет. Согласно нашим исследованием, манжурская династия ЦИН, она же ЦИНЬ, она же ЦЗИНЬ («золотая») была ПЕРВОЙ И ПОСЛЕДНЕЙ, ЕДИНСТВЕННОЙ императорской династией Китая. Но при создании ложной версии китайской истории, вероятно в конце XVIII–XIX веках, ее размножили (на бумаге) и отнесли одно из ее отражений в III век до н. э. Создав тем самым фантомное начало китайской императорской истории якобы в «античные» времена. См. нашу книгу «Пегая орда».

Но вернемся к албазинцам.

В конце XVII века «китайский император (Кан-си – Авт.) послал опять своего военачальника Лан таня с 3000 войска и велел разорить Албазин, а жителей пленными привести в Пекин. Мандарин счастливо выполнил данное ему поручение. Он, после кратковременной осады, взял крепость, срыл ее до основания, И ВСЕХ РУССКИХ, более ста душ, живших в Албазине, отвел военнопленными в Пекин. Пленным ПОЗВОЛЕНО БЫЛО ВЗЯТЬ С СОБОЮ СВОЕГО СВЯЩЕННИКА Максима Леонтьева И ВСЮ ЦЕРКОВНУЮ УТВАРЬ С ИКОНАМИ. По прибытии в Пекин, русские, по воле императора, поселены были в северной стороне столицы и поселение их, по числу душ названо было Русскою сотнею … под этим именем оно известно нам и теперь.

Спустя немного времени, после поселения пленников в Пекине император велел очистить одно буддийское капище, ДЛЯ УСТРОЕНИЯ В НЕМ ГРЕКО-РОССИЙСКОЙ ЦЕРКВИ … Утвердившись в Пекине, албазинцы получили от императора разныя привилегии. Одним из них даны были ГОТОВЫЕ ДОМЫ И СЛУЖИТЕЛИ, другим ВЫДАНЫ ДЕНЬГИ на покупку домов и первоначальное обзаведение; они получали, в продолжение трех лет, от казны одежду, обувь, сарачинское пшено (рис – Авт.) денежное жалованье по три лана в месяц. Им даны также из разбойничьего приказа жены, ПРЕДОСТАВЛЕНА ПОЛНАЯ СВОБОДА И РАВЕНСТВО В ПРАВАХ С МАНДЖУРСКИМИ ВОИНАМИ; в следствие чего, они защитаны В ЖЕЛТОЕ ЗНАМЯ, т. е. в число БЛАГОРОДНЫХ ВОИНОВ, под эти знаменем русская сотня числится в Китае и теперь (в 1860 году – Авт.)» [322:0], с. 298–300.

«В конце 1685 года албазинцы прибыли в Пекин и были хорошо приняты китайским императором. Канси поселил их в самом Пекине, на так называемом Берестовом урочище, расположенном в северо-восточном углу столицы, у самой городской стены … Албазинцы были причислены к ПОТОМСТВЕННОМУ ВОЕННОМУ СОСЛОВИЮ. «Знаменные» являлись ПРАВЯЩИМ государственным сословием, занимающим более высокое положение … чем четыре … китайских сословия (… ученые, земледельцы, ремесленники и торговцы) и уступающим только привилегированной знати – родственникам императора и обладателям титулов» [298:2], раздел 2.1

Отметим, что казаки-албазинцы и их потомки ставили у себя в домах в красном углу наряду с русскими православными иконами также и буддийские изображения. Когда об этом узнали в Петербурге, в XIX веке, это вызывало большое возмущение у церковных богословов. Так, например, в Трудах Киевской Духовной Академии за 1860 год читаем об албазинцах в Пекине следующее: «они (албазинцы – Авт.) не стыдились в домах своих ВМЕСТЕ С ИКОНАМИ СТАВИТЬ ИДОЛОВ … И дети самаго священника Максима … НЕ ЧУЖДЫ БЫЛИ НЕКОТОРЫХ СУЕВЕРИЙ КИТАЙСКОГО ЯЗЫЧЕСТВА» [322:0], с. 301. Таким образом, албазинцы, будучи православными, преспокойно выполняли некоторые буддийские обряды – очевидно, не усматривая в этом никакого противоречия.

Вообще, в буддизме присутствует множество чисто христианских символов. Яркий пример – СВАСТИКА, вращающийся крест-Солнце, о котором мы уже говорили выше. Еще один пример – РЫБЫ. Две рыбы, а иногда одна – известный средневековый символ Христа. В первые века христианства имя Христа часто изображалось «аллегорически в виде рыбы» [988:00], статья «Ихтис» («ихтис» – по-гречески «рыба»). Но символ РЫБЫ или ДВУХ РЫБ хорошо известен и в буддизме. Его можно увидеть почти в каждом буддийском монастыре. На рис. 93 приведена фотография, сделанная нами в монастыре Далай-ламы в Пекине, в храме, посвященном основателям тибетского буддизма. В ряду священных символов, стоящих перед изображением буддийского святого, находятся две бронзовые РЫБЫ.

Рис. 93. В ряду священных символов, стоящих перед изображением буддийского святого, две бронзовые РЫБЫ – известный ХРИСТИАНСКИЙ символ. В средневековом христианстве рыбы симоволизировали Христа. Фотография сделана в 2010 году в монастыре Далай-ламы в Пекине, в храме, посвященном основателям тибетского буддизма.