собрал всех, чтобы об этом прямо объявить. Также здесь собрались и все командиры, что сидели в центре. Летёхи по правую и левую руки Циклопа, такие важные и гордые, ведь за их плечами сотни верных бойцов. Всем Циклоп показывал свою силу и власть.

А лучшим аргументом стала физиономия самой кувалды, что также сидела теперь по правую руку от Циклопа, являя собой воплощение покорности. Ну или почти... в плане, она всё же выбрала жизнь, хоть и выбор этот дался ей крайне просто. Отрезанное ухо, жуткий ожог на пол лица, глаза видимо тоже лишилась, раз теперь носила эту повязку. Как и часть зубов заменял теперь металл.

Жутко она выглядела, ведь Циклоп со своими парнями шутки не любил. И теперь весь молодняк это понял, как и на носу своём зарубил, что не кончился ещё порох в пороховницах и глотку Циклоп любому перегрызёт. Ничего здесь не решается без его ведома и всем кто метит слишком высоко, следует для начала на поклон к нему сходить, а потом уже в амбициях захлёбываться. Ведь иначе захлебнуться придёт в крови.

На самом этом пире находился и наш отряд. Нога моя уже не особо и ныла, обезболом я не пользовался. Рядом со мной стоял новый ранец, наполнен он был не под завязку, да и... если быть честным, то он изрядно опустел. Всё же пришлось выкупить свой револьвер обратно, а цену интендант заломил как обычно. Плюс и репарации Кувалда выплатила формальные. Никто уже не будет заниматься пересчётом той моей добычи.

Да и хрен с ним, мне хватало того, что все они получили по заслугам, как и на рожу Кувалды смотреть одно наслаждение. Исчезла спесь, сгнила гордыня, осталось лишь смирение и учась вечной шестёрки под ногами капитана. Возможно и вовсе Циклоп её сгноит и ближайший год, если брыкаться будет. Или зубы все выбьет, после чего отдаст на потеху солдатне.

– За выздоровление Медведя! – тем временем праздновали многие что-то и своё, так что с новым тостом я поднял свою кружку.

И с грохотом с нами чокнулся сам Медведь, всё такой же огромный, хоть и вместо левого локтя теперь был механический протез, немного лучший чем просто пиратский крюк. На нормальную аугментику денег нет, но в целом держать пулемёт Медведь сможет, как и вдарить кому-то по башке этим протезом из цельной стали. Главное что живой, хоть и сидит пока на таблетках из-за чего пьёт разбавленную один к пяти бодягу, хотя Шакал вообще рекомендовал не пить.

– За Бога-Императора! – через две минуты Гнида уже разлил остатки из своей фляги, после чего кружки были подняты снова.

– За сисястую Фортуну! – почти без перерыва проставился уже и Крыс, разлив по кружкам что-то крайне низкоградусное, но пойдёт и это.

Далее подключился уже Шакал, разбавив спиртом наш алкоголь и пили мы уже за науку. После и Медведь выпил за Шакала... в целом, кто наливал, тот тост и говорил. А тостов было много, ведь и причин выпить всегда тысячи. И других псов помянуть надо и комиссару осколок в очко пожелать, да и за нас, и за космодесант, и за разведку, из Марс. Ведь Марс чей? Марс наш.

– Ух ебать... – произнёс я, когда встал и вдруг понял, что меня прокляли силы Хаоса. – Пойду... поссу...

Голова уже кружилась и надо было сбросить балласт. А то пьянка только началась и пить ещё много придётся. Чёрт, надо было закусывать нормально, но вы бы видели что принёс Гнида... там буквально жир... просто жир, как сало, только расплавленное что ли? Нет, я не брезгливый, но эту херню жрать не стал. И видимо из-за этого мне в голову начало бить раньше других.

– О, Бог-Император, спасти меня от проклятий Хаоса, сохрани рассудок здравым и печень... такой же сильной, как и в двадцать лет... – спуская нужду рядом с чьим-то блиндажом, молился я закинув голову.

Вообще туалеты тут где-то рядом были, в плане ямы выгребные, что подальше от блиндажей расположены, но волевых сил мне не хватило, чтобы добраться до них. Да и блиндаж не наш, наша располага вообще на краю лагеря, так что... не мои проблемы. По крайней мере до тех пор пока меня не спалят. А меня не спалят, ведь мы по настоянию Крыса пили за сисястую Фортуну и она была всегда на нашей стороне.

Ну и расправившись с очередной задачей, я потопал уже обратно, как вдруг на подходе к нашей полевой кухне заметил странную персону.

– О, Ларнелия, летописец... – протянул я и встал как вкопанный, пытаясь понять чё она тут вообще делает.

В свою очередь Ларнелия неуверенно стояла у края и смотрела в сторону наших столов, где шла наша пьянка. Затем же она словно почувствовала мой взгляд и тогда я потопал уже к ней, чтобы задать свой вопрос:

– Добрый вечер, какими судьбами? – спросил я, стараясь опираться на всё, что было под рукой, дабы не упасть: не то чтобы я совсем уж ужранный был, но бережённого Бог-Император бережёт, ногу сломать не хочется.

– Коршун, я вас помню, – произнесла Ларнелия, морщась от моего неповторимого хемо-псовского амбре. – Смотрю, на вашу пьянку даже военная полиция глаза закрывает. Видно, Циклоп довольно влиятельный.

– А то, он же капитан, – ответил я, облокачиваясь на ржавую бочку. – А вы тут какими судьбами? И где ваша охрана?

– Охрана... охрана не знает, что я тут.

– А военная полиция... – протянул я, оглядываясь вокруг. – А-а-а... они же тоже ужираются где-то...

– Не все, но часть, – подтвердила Ларнелия, которая проникла сюда тайно.

– Ага-ага, кажется я понимаю к чему всё это. Ночь, одиночество, воспоминания о нашей первой встрече...

– Да, Коршун, всё именно так. Я долго думала и поняла, что художественная правда ценнее всего, – кивнула Ларнелия. – Меня совсем никуда не пускают, на поле боя я оказываюсь только тогда, когда фронт сдвинется на километров тридцать, а группы всё подчистят. Космодесант со мной вообще не общается, а комиссар только и рассказывает о том, что всех надо расстрелять. Я совсем не понимаю, что происходит на самом деле, кто побеждает, какая реальная ситуация на этом мире.

– А-а-а... так вы значит для этого сюда пришли...

– Ну да, а вы о чём подумали?

– Да-а-а... примерно о том же, – отмахнулся я, поняв что