– Безмерно благодарен за возможность оправдаться.

– Нисколько в этом не сомневаюсь, сэр Клэй.

Двери лифта открылись прямо в залитые солнцем покои королевы – восьмиугольный зал, стены которого состояли из одних окон. Даже цилиндрический лифт в центре был стеклянным и не мешал обзору. Убранство отличалось простотой – белые подушки и стеклянный купол над головой, похожий на купол, накрывавший весь город. Этот зал был самой высокой точкой в Артемизии. А лучшим его украшением – захватывающий вид на белый город, простирающийся внизу, и россыпь звезд над головой.

Ясин много раз бывал здесь с Сибил, но впервые удостоился личной аудиенции. Он старался сохранять невозмутимость. Королева заметит, если он будет волноваться, а ему меньше всего хотелось, чтобы она усомнилась в его преданности.

На возвышении стояло искусно отделанное кресло, но королева замерла у окна. Кристально чистое стекло ничего не отражало. Ясин не знал, как его умудряются делать таким прозрачным, но все окна во дворце были такими.

Сэр Джеррико Солис, капитан стражи и начальник Ясина, тоже находился здесь. Однако Ясин не удостоил его взглядом.

– Моя королева, – произнес Эймери, – Сэр Ясин Клэй явился по вашему приказу.

Королева повернулась, и Ясин опустился на одно колено.

– Можешь встать, Ясин. Как мило, что ты пришел.

Можно подумать, у него был выбор.

Он встал и рискнул встретиться с ней взглядом. Королева Левана была удивительно красива. Ее кораллово-красные губы и безупречная, как белый мрамор, кожа были восхитительны. Она, конечно, напускала чары. Об этом знали все, но это не имело значения. Любой смертный, глядя на нее, забывал дышать.

Зато – Ясин таил эту мысль очень глубоко – принцесса Зима не только поражала красотой, но и покоряла сердца.

– Сэр Клэй, – произнесла королева. Сегодня ее голос ласкал, точно колыбельная, не то что на суде. – Мы с Эймери обсудили твое удивительное и счастливое возвращение. Мне бы хотелось как можно скорее увидеть тебя в прежней должности. Без тебя стража распустилась.

– Моя королева, я в вашем полном распоряжении.

– Я приняла во внимание, что ты отправил сообщение магу Мире незадолго до ее смерти, равно как и два года преданной службы. Созванный мной совет рассмотрел твое заявление о приборе, изобретенном Линь Гараном. И… ты оказался прав. Много лет назад он показал его прототип на конвенции Земли. Тогда он называл его устройством биоэнергетической защиты. Все это объясняет те странности, с которыми столкнулись мои люди в Париже в начале этого года. Теперь мы знаем, что Линь Зола не единственная, у кого был такой прибор. Ее давняя защитница, женщина по имени Мишель Бенуа, обладали таким же. Можно только гадать, сколько их еще осталось.

Ясин молчал, но сердце его трепетало. Зола была уверена, что приборов больше нет. Значит, она ошиблась. А если это так… если они существуют… он сможет раздобыть один для Зимы. Сможет спасти ее!

– Но все это не имеет значения! – взмахнула рукой Левана. – Мы уже знаем, как не допустить появления этого устройства на рынке Земли. Тебя я вызвала по другому поводу, а именно – чтобы обсудить твое будущее. Для тебя есть особая работа, которая вряд ли покажется тебе неприятной.

– Мое мнение ничего не значит.

– Верно, но мнение моей падчерицы все еще имеет некоторый вес. Принцесса Зима, может, и не королевской крови, но люди признают, что она – часть моей семьи и любимица двора. Я очень любила ее отца. – Последние слова королева произнесла со вздохом, хотя Ясин не знал, насколько он был искренним. Она отвернулась.

– Эврета убили на моих глазах, – продолжила Левана, стоя у окна и глядя на полную Землю. – Он умер у меня на руках. И перед смертью просил, чтобы я позаботилась о Зиме, о нашей милой дочери. Сколько лет тебе было, когда он умер, Ясин?

– Одиннадцать, Ваше Величество.

– Ты хорошо его помнишь?

Ясин не понимал, что именно она хочет услышать. Отцы Зимы и Ясина оба служили в королевской страже и были друзьями. Ясин вырос, восхищаясь Эвретом Хейлом, который не покинул стражу даже после того, как женился на принцессе Леване, тогда еще принцессе. Он оставался гвардейцем даже после смерти королевы Чэннери, исчезновения Селены и вступления Леваны на трон. И часто повторял, что королевская жизнь не для него. Его не привлекали праздность и бесконечные пиры с чванливой знатью.

– Да, я хорошо его помню, – наконец произнес он.

– Он был прекрасным человеком.

– Да, Ваше Величество.

Она взглянула на свою левую руку. Обручального кольца на пальце не было.

– Я очень его любила, – повторила она, и Ясин поверил бы ей, если бы верил, что она способна любить. – После его смерти я и сама едва не умерла.

– Да, моя королева.

Эврета Хейла убил рвавшийся к власти маг. Убил среди ночи. Ясин помнил, какой опустошенной была тогда Зима. Как долго он пытался успокоить ее или отвлечь. Помнил печальные разговоры о том, как погиб Эврет, защищая Левану, и как она отомстила за него, вонзив нож в сердце мага. Говорили, что королева билась в истерике и рыдала часами.

– Да, – Левана снова вздохнула. – Когда он умирал у меня на руках, я пообещала защищать Зиму. Я бы и так ее защищала, конечно. Она ведь моя дочь.

Ясин промолчал, устав соглашаться.

– И разве кто-то защитит ее лучше, чем я? – в улыбке на губах королевы была и доля насмешки. – Зима сама попросила назначить тебя ее личным охранником. Обычно ее предложения глупы, но на этот раз даже я признала, что это отличная идея.

Сердце Ясина забилось, несмотря на все его усилия совладать с волнением. Личный охранник Зимы? Это было и мечтой, и кошмаром. Королева права – никто не защитит ее лучше, чем он. Он и так оберегал Зиму, как мог, без всякого особого поручения. Но быть ее охранником – совсем не то же самое, что быть другом. Он уже понял, как сложно отделить одно от другого.

– Предыдущая смена сдает пост в семь часов вечера, – продолжала королева, снова повернувшись к окнам. – Тогда и заступишь.

– Да, моя королева.

Ясин направился к выходу.

– И вот еще что, Ясин…

Страх скользнул по спине. Стиснув челюсти, он снова повернулся к королеве.

– Ты, возможно, не в курсе, но у нас в прошлом были… некоторые трудности с безопасностью Зимы. С ней бывает трудно… На уме у нее только детские игры и фантазии. Она, кажется, совсем не понимает, какое положение занимает.

Ясин подавил приступ отвращения.

– Что я должен делать?

– Я хочу, чтобы ты держал ее под контролем. И очень рассчитываю, что привязанность к тебе будет ее как-то сдерживать. Уверена, ты в курсе, что она вступает в брачный возраст. Я возлагаю на нее большие надежды и не потерплю позора.