На губах у нее появилась угрюмая складка, и краски исчезли с лица. «Интересно, – подумал Люк, – будет ли она с Вильгельмом вести себя так же несносно, как со мной? Если она так же глупо поведет себя с королем, это очень плохо кончится для нее. Но бесполезно говорить ей об этом. Она лишь начнет подозревать, что мной движут какие-то скрытые мотивы, и все равно ничего не поймет».

Вернулся Ален. На этот раз один, он принес вино, теплую воду и длинную цепь.

– Мыла я нигде не мог найти, милорд. Эти сакские собаки, наверное, никогда не моются, а наш обоз еще не прибыл.

– Неважно, Ален. Теплая вода смоет грязь. – Люк налил себе в кубок вина и начал мыться, пока вода еще не остыла.

Он все время ощущал присутствие Коры, сидящей в дальнем углу. Девушка сидела, откинувшись головой к стене, – длинные светлые волосы рассыпались по плечам, нежная шея поражает своим изяществом. Она пристально глядела в потолок, точно заинтересовавшись его закопченными балками, опутанными густой паутиной. Подтянув длинные голые ноги к груди, Кора обхватила их руками.

Казалось бы, пленница должна выглядеть смешно, со спутанными, разметавшимися волосами, в своем дырявом одеянии, но не выглядела так. Ее выставленные на обозрение длинные ноги и скрытые полумраком женские прелести скорее уж придавали ей соблазнительный вид, который и тревожил Люка, и возбуждал.

И не только его одного: в глазах своего оруженосца он заметил такой же интерес. Пока Ален осматривал доспехи, ища на них вмятины и повреждения, глаза его то и дело косились в сторону пленницы.

– Что вы собираетесь делать с ней, мой господин?

– То, что обещал королю. Раз не лорд Бэльфур, а она возглавила мятеж, привезу эту мятежницу к Вильгельму, как он мне приказал.

Глаза Люка слегка прищурились от того, что Ален выказал такой живой интерес к участи девушки, но оруженосец был слишком поглощен осмотром кольчуги, чтобы это заметить.

– А до тех пор, мой господин? Она очень красива и, в конце концов, всего лишь пленница, хотя и была хозяйкой в этом замке. – Заинтересованный взгляд Алена задержался на голых ногах Коры дольше, чем следовало бы. – Ведь король может выдать ее замуж, как вы думаете?

– Вполне возможно. Уж не думаешь ли ты, что он выдаст эту волчицу за тебя?

Ален рассмеялся, но в его голосе прозвучала какая-то странная нотка.

– Чем черт не шутит, хотя я к этому вовсе не стремлюсь. По мне хоть бы век не жениться. А она не кажется уже такой дерзкой, как была вначале.

– Ну да. У этой девицы язык острый как лезвие меча. Берегись ее язычка. – А когда оруженосец с напускным равнодушием пожал плечами, Люк тихо добавил: – Эта девица не для тебя.

Ален бросил на него изумленный взгляд и покраснел.

– Но, мой господин…

– Я доставлю ее к Вильгельму, и сам король будет решать ее судьбу, а не ты и не я. Тем более в такой поздний час.

Решительный тон Люка сказал больше, чем слова, и Ален не посмел ничего возразить.

– Конечно, вы правы, милорд. Уже поздно, и у меня язык заплетается от усталости. Прошу прошения за мою дерзость, милорд.

Раздосадованный своей неожиданно резкой реакцией на интерес оруженосца к этой девушке, Люк только коротко кивнул.

– Мы оба устали, дружище. Нам надо как следует выспаться и отдохнуть.

Ален наскоро почистил доспехи и сложил их в чуланчике у двери. Люк же молча мылся, осторожно растирая себе руки и грудь куском грубой ткани, чтобы смыть дневной пот и кровь, но не задевая при этом ран. Когда он кончил, Ален протянул полотенце, нагретое у жаровни, и принялся вытирать своему господину спину.

Эта необычная услужливость только напомнила Люку об интересе Алена к девушке, и он вырвал у него из рук полотенце более резко, чем хотел.

– Ты хорошо играешь роль усердного слуги, – проворчал он.

– Простите, милорд. Желаете что-нибудь еще, милорд?

Люк обмотал влажное полотенце вокруг бедер.

– Да. Прикуй пленницу к кровати и брось для нее на пол несколько шкур. Я хочу вздремнуть до утра, не опасаясь, что ночью мне перережут горло.

В глазах Алена вспыхнуло удивление.

– Как прикажете, милорд.

Он быстро исполнил приказание, поставив Кору на ноги и обмотав вокруг ее талии длинную цепь, свободный конец которой прикрепил к прочной дубовой ножке кровати.

А Люк выпил вина и тут же налил себе еще, с озабоченным видом раздумывая над чем-то. Закончив, Ален взглянул на него, и Люк устало указал ему на дверь.

– Пойди отдохни хорошенько. И поплотнее закрой за собой дверь.

– Спокойной ночи, милорд. – Ален прошел через комнату, но у порога обернулся. – И приятных снов.

Он неловко перешагнул через порог; дверь со стуком захлопнулась за ним.

Люк взглянул на шкуры, брошенные на пол у кровати. Кора зарылась в них так, что снаружи виднелись только ее светлые волосы, и лежала тихо, точно уснула.

Люк налил себе еще вина, чтобы согреться основательней, но не настолько много, чтобы опьянеть. Подобно королю Вильгельму, он не питал слабости к крепким напиткам и не любил терять над собой контроль благодаря действию спиртного.

Рядом с кувшином Ален положил для него пергамент и письменные принадлежности, но Люк чувствовал себя слишком усталым, чтобы заняться отчетом о событиях этого дня. Пожалуй, лучше позвать утром писца, дав ему все необходимые сведения, а самому начать готовиться к отъезду. Страшная усталость одолела Люком. Вино расслабляющим теплом растеклось по жилам, и собственное тело уже не слушалось его.

Сняв с талии мокрое полотенце, Люк отбросил его в сторону и замер, повернувшись к постели. Кора не лежала теперь, а сидела на груде шкур, молча наблюдая за ним. Когда он повернулся, она привстала на колени, слабо звякнув цепью. Девушка была полностью обнаженной, и тусклый свет освещал ее тело, окрашивая в золотисто-розовые тона.

Как завороженный, Люк остолбенело уставился на нее. Ее упругие груди горделиво выступали вперед, а золотистый треугольник между сомкнутыми девичьими бедрами казался просто сгустившейся тенью. Она была так красива и желанна, что его охватило непреодолимое желание припасть к ее высоким грудям, увенчанным розовыми сосками, и подразнить эти соблазнительные бутоны языком… Несмотря на свою наготу и холод, царящий в комнате, Люк почувствовал, что ему стало жарко.

А сакская пленница, застыв, словно прекрасная статуэтка, молча наблюдала за ним. Роковая девушка с загадочными глазами и соблазнительным телом, чертовка с таким красивым лицом и с таким дьявольским характером, столь же опасная в сражении, как и в плену…

Слишком запоздало Люк понял, что в некоторых ситуациях мужчина не может контролировать себя. Слишком поздно, ибо его обнаженное тело уже выдало его.