всегда плечи гордо расправлял и хорохорился. Будто это не город, а его самого хвалили. Хотя и Степана похвалить было за что. Не знаю, как он все поручения исполнять успевал. За всё брался и ни на что не жаловался. Хороший парень. Женат, наверное.

— Стёп, скажи, а жена у тебя есть?

На этом вопросе улыбка с его лица начала сползать. Он испуганно оглянулся, будто боялся, что нас кто-то услышит. И, убедившись, что мы у реки одни, облегчённо выдохнул.

— Вы эти вопросы бросьте, — велел он мне строго. — Вам не об этом надо сейчас думать.

— И о чём же мне думать надо, по-твоему? — спросила я, пытаясь не прыснуть со смеху. Про жену-то я ведь просто из интереса спросила. Была у меня теория одна, что ежели мужик хозяйственный, добрый да шустрый, то непременно женат. Вот я и спросила, чтобы теорию проверить.

— О свадьбе думайте. Дел ещё столько, — отрезал он и зашагал обратно к городу.

— А чего мне о ней думать? — не унималась я, а самой смешно так, что щёки от улыбки свело. — Ты же на себя все хлопоты взвалил. Так хоть про жену тебя порасспрашивать. И то веселье.

— Знато бы, что вы для того меня позвали. Да я бы… никогда, — заявил он строго.

И мне вдруг стало как-то обидно. Что женат, не говорит, а от меня, как от прокажённой, открещивается. Заподозрив неладное, я развернулась и побежала обратно к реке. Испуганный Степан, надумав себе невесть что, помчался следом.

— Не надо! — кричал он, пытаясь меня догнать. — Стойте, — ухватил меня за рукав.

— Да погоди ты, — отмахнулась от него. — Посмотреть на себя хочу, — высвободилась и наклонилась над водой. Отражение, вроде моё, ничего не поменялось. Рога на голове не выросли, нос кочергой не стал, спина не сгорбатилась. Так чего он от меня шугается?

Поняв, что я не собиралась в расстройстве чувств бросаться в воду, Степан упёрся ладонями в колени и переводил дух.

— Вы меня так со свету сживёте, — пожаловался он. — Давайте вернёмся, а? — взглянул на меня умоляюще. — Темнеет уже. Ужинать поди пора. Вдруг царь-батюшка вернётся, а вас нет.

— А меня не просто нет. Я ещё и с тобой, — рассмеялась, похлопав бедолагу по плечу. — Ладно уж, пошли. На реку посмотрели, что ты не женат, выяснили, теперь можно и поужинать после такого.

— Да кто сказал, что я не женат? — взмолился Степан.

— Был бы женат, так бы и сказал. И чего ж ты всё ходишь в холостяках? Вон, целый город невест. Выбирай не хочу. Ты же только по поручениям бегаешь, а по сторонам даже не смотришь.

— Да вот не встретилась пока, — ответил Степан расстроенно. — Такая, чтобы зазнобою.

— Э-эх, мечтатель ты, Стёпа. Никакой практичности. Все мужики красивых да хозяйственных ищут. А ты «чтоб зазнобою». Хотя оно, конечно, хорошо бы.

До дома мы дошли почти затемно. Почему-то солнце здесь садилось резче, чем у нас. То ли из-за того, что город в долине построен был. То ли из-за лесов высоких. Но стемнело как-то рано. Ну или вернулись мы как-то поздно.

И скорее всего, дело было во втором. Потому что на крыльце меня, мягко говоря, дожидались. Облокотившись на перила, недобрым взглядом нас встречал Лесовик.

Глава 5

Если мне от недоброго взгляда Лесовика достались крохи, то Степану влетело так, что не балуй. Он, наверное, мысленно уже с жизнью прощался. Хотя чего уж мы такого сделали? Погуляли только.

Как самому к хмарям да кикиморам ходить, так это он первый. А как меня подождать с прогулки немного, так нет. Злится.

— Ох и голодная я, — заявила с порога и обошла разгневанного царя, делая вид, что не замечаю.

— У-ум, голодная, — послышалось у меня за спиной. Значит, доставаться будет мне, а не Степану. — Ещё б полночи где-нибудь походила. Чего же так рано пришла? — негодовал Лесовик.

— Ты уже потрапезничал? — спросила я, продолжая изображать невинность.

— Потрапезничал, — ответил он раздосадовано.

— Жаль, — вздохнула я, представляя, как буду мучиться от голода до самого утра.

— Да кому кусок в горло полезет, когда у него невеста пропала? — взъярился Лесовик. — Я уж собирался весь город по тревоге поднимать.

— Почему сразу пропала? Я же не одна, а со Степаном ушла. Реку посмотреть.

— К реке-е ходили⁈ — спросил он ещё гневнее. — Ну, Степан, — выдохнул он, будто огнём плюнул, — устрою я тебе.

— Стёпа тут ни при чём, — попыталась спасти своего помощника. Если его накажут, то кто мне будет со свадьбой помогать, будь она неладна? — Ты его почём зря не ругай. Он со мной пошёл, потому что я попросила.

— Я не за то ругаю, что он с тобой пошёл. А за то, что к реке тебя повёл.

— Э-эх, как же кушать хочется-а, — протянула я, надеясь утихомирить Лесовика. — Наверное, уж всё остывает, — и глянула в сторону трапезной.

— Идём, — сказал Лесовик, беря меня под руку.

— И вообще, чего тебе обо мне беспокоиться? — спросила я беззаботно. — Подумаешь, пропала одна невеста. Тут их вон пруд пруди. Не знаю уж, как от них скрыться.

— Ты сейчас в чьих хоромах живёшь? — спросил он строго.

— В твоих.

— А они в чьих?

— Да откуда ж мне знать? В других каких-то.

— Ну вот и не сравнивай, — и посмотрел на меня с укором. Мне вдруг даже за свою беззаботность стыдно стало.

— А если бы не он меня к реке повёл, а ты? Так можно было бы?

Лесовик кивнул.

— Со мной куда угодно можно. Хоть к реке, хоть в поле, хоть даже в лес.

— Эдак ты только и будешь, что меня сопровождать, — усмехнулась я. — И не надоест?

— Не надоест.

В трапезной, когда мы туда вошли, пахло умопомрачительно. Ну или это я умом помрачилась уже от голода. На природе ой как хорошо аппетит нагуливается. Поэтому дальше мучать своего жениха я не стала, а всё внимание направила на еду. Ей от меня досталось как следует.

— А аппетит у тебя хороший, — подметил Лесовик.

— Вот именно. Подумай хорошенько, не слишком ли накладно держать меня в своём доме. А то, может, и хата для меня отдельная найдётся? — и глянула на него выжидательно. Знала ведь, что была где-то эта свободная хата. Но Лесовик отчего-то не хотел мне её давать.

— Не найдётся, — ответил он обиженно.

— Ну, когда-то же должна? — не унималась я.

Вопрос он мой проигнорировал. Вместо ответа спросил:

— Ты наелась?

— Наелась. Но только ты пока в опочивальню не уходи. Я тебе список должна показать с угощениями