Она легко коснулась его плеча и пальцами провела вдоль руки. Это прикосновение распалило его до настоящего пожара.

Оксана прошла на кухню. Достала пакетик с кофе, сыпнула его в турку, плеснула воды. На Кирилла она не смотрела. Ей было стыдно... Да и видеть его она не могла. Потому что в это время он тихонько открывал дверь, чтобы убраться из квартиры.

Он мужчина. Но он не сволочь, чтобы воспользоваться податливостью отчаявшейся женщины.

2

В кабинете Толстопята сидел мужчина средних лет. Представительный вид, волевое лицо. Только вот взгляд какой-то пришибленный.

– Плотницкий Эдуард Александрович, – представил его Толстопят. – Директор швейной фабрики... Эдуарду Александровичу требуется помощь.

Судя по всему, непосредственно помощь будет оказывать Кирилл. Неспроста же начальник вызвал его к себе.

– Я слушаю.

– На Эдуарда Александровича было совершено покушение, – продолжал полковник. – Вернее, не совсем покушение... Вы, Эдуард Александрович, сами все расскажите... А вы, товарищ капитан, присаживайтесь. Разговор будет долгий...

Чувствовалось, что мужчина умеет экономить слова. Говорил коротко, но понятно.

Сначала он по полочкам разложил историю о том, как некий тип пытался прибрать к рукам его швейную фабрику. История, надо сказать, для нынешнего времени самая обыкновенная. Классическая схема передела собственности.

Плотницкий выдержал удар. И получил за это что-то вроде «желтой карточки». Ему ясно дали понять, что еще одно замечание – и будет «красная карточка». Только удалят его не с футбольного поля, а из жизни. Навсегда...

– Вы бы могли описать эту Лику? – когда он закончил, спросил Кирилл.

– Знаете, в ресторане я на радостях много выпил. Плохо что помню... А когда она навела на меня пистолет, я протрезвел. Но такое ощущение, будто я попал в какую-то параллельную реальность. Она стояла в кабинке лифта, в свете лампы. В принципе, я хорошо ее запомнил. Могу описать. Но мне кажется, что в тот момент я неадекватно воспринимал действительность. Я могу ошибиться...

– Хорошо бы составить субъективный портрет. Я имею в виду фоторобот... Ваш водитель мог бы нам помочь?

– Вряд ли. Дело в том, что было темно, когда мы садились в машину. А потом, она сидела сзади... Но он очень хорошо запомнил ее голос...

– Голос, портрет – все это, конечно, хорошо, – вмешался в разговор Толстопят. – Маслом кашу не испортишь... Но дело ведь не в этой Лике. Дело в том, что господину Плотницкому угрожает опасность. А источник этой опасности предположительно господин Чаев. Будем по нему работать. И ответственным за разработку назначаетесь вы, товарищ капитан. Ты – мастер, Якушев – подмастерье. Вопросы?

– К вам вопросов нет. А вот к Эдуарду Александровичу вопросов предостаточно.

Кирилла волновало, кто он такой, этот господин Чаев, с какой стороны его едят и под каким соусом. Также нужно было выяснить, с какой целью он пытался подмять под себя фабрику. Сам ли он действует или за ним кто-то стоит. Но прежде всего Кирилл хотел знать, какими возможностями обладает Чаев с позиции силы. Если ли у него собственная «группа поддержки», усилиями которой можно было ликвидировать неугодного Плотницкого. Или есть возможность нанять киллера со стороны...

В общем, вопросов хватало. И нужно искать на них ответы. Что-то прояснит Плотницкий, что-то придется вырывать собственными зубами. Работы будет много. И Кирилл готов к ней. По нему, лучше предотвратить убийство, чем его расследовать.

* * *

Офис частного предприятия «Рико» располагался на третьем этаже проектного института. Всего одна комнатушка. Шкаф, стол, кресло и несколько стульев у стены. Убогость, затрапезность.

За столом сидела рыжеволосая девица в коротком облегающем платье. Ее можно было назвать красивой. Но для этого нужно было быть как минимум слепым. И даже глухим. Потому как ее грубый голос и манера говорить полностью соответствовали ее внешности.

– Вам чего?

– Ничего, просто зашли, – через силу улыбнулся Дима. – Мы свою фирму открыли. Рекламный бизнес, знаете ли...

– Вы хотите, чтобы я снималась в рекламе? – расплылась она в глупой улыбке.

В принципе, ее можно было задействовать в рекламе зубной пасты. Но кто сейчас рекламирует зубную пасту для лошадей...

– Нет, мы просто чай собрались пить. А у нас сахара нет. Может, одолжите?

– Да, а я думала... – слегка расстроилась девушка.

– Вы хотите сниматься в рекламе? Ноу проблем... Только как-нибудь потом, ладно? А как у нас насчет сахара?

– Да есть сахар. Берите, сколько унесете... Трех кусочков хватит?

– А больше нету?

– Самой мало!.. Ой, что это я говорю? Есть, конечно, и больше... А хотите, вместе чай попьем?

– Можно у вас, да?

– Ну конечно, можно...

Девушку звали Ниной. У нее был электрический чайник, вода вскипела за одну минуту. Но с чаем она провозилась не меньше четверти часа. Все валилось у нее из рук. Или это волнение начинающей фотомодели, или просто она такая недотепа сама по себе.

Дима с вдохновением нес какую-то ахинею про рекламный бизнес. Раззадорил девку. А потом спросил как бы невзначай:

– А вы тут чем занимаетесь?

– Да ничем, – пожала плечами Нина. – Просто сижу, газеты читаю...

– Понял. Вы систематизируете информацию? – с умным видом предположил он.

– Да какое там! Газеты – это, скажу вам, от нечего делать... Я просто здесь сижу. На звонки отвечаю, – кивнула она на телефон.

– И часто звонят?

– Да какой там! Леонид иногда позвонит...

– Леонид?! Аркадьевич?!. Вам звонит сам Якубович?!.

– Ага, Якубович это, как уж бы... Леонид – это дядька мой двоюродный...

– Но фамилия-то Якубович?

– Чего вы пристали со своим Якубовичем? Чаев его фамилия. Чаев Леонид Евгеньевич... Дядька мой двоюродный.

– И начальник?

– Ага, как уж бы! Я сама себе начальница!

Оказывается, частное предприятие «Рико» зарегистрировано на Нину. А название, по мнению Кирилла, происходило от первых букв знаменитой фирмы «Рога и копыта»...

По сути, это самая настоящая подставная фирма. И под ее вывеской проворачивались серьезные дела. Реестр, акции, суд...

– Лучше бы он меня к себе взял, – опечаленно вздохнула Нина.

– Куда к себе?

– У него свое модельное агентство... Только он меня к себе не берет. Говорит, мне похудеть нужно...

Тут хоть худей, хоть не худей... Не вышла она фейсом, так что сидеть ей в своей шарашкиной конторе до самого закрытия... А ведь не закрывается контора. Видно, под ее вывеской Чаев собирается и дальше воевать за швейную фабрику.