мне являлась. Все собой вытеснила. Я чуть было не вспомнил, что такое подростковые поллюции. И это я – человек, который достаточно скуп на эмоции и проявление чувств. Держащий все под контролем и с железной выдержкой, которая неожиданно дала трещину. Засбоило так, что сам себя не узнавал.

Когда она написала мне, а точнее, не совсем мне, о том, что с ней произошло, у меня земля из-под ног ушла. Бросил все. Все дела и работу. Сорвался в Россию в экстренном режиме. Трясло от злобы и несправедливости. А если бы не выжила? Если бы все было ещё хуже, чем есть сейчас? Эти «если бы» сжирали меня изнутри кроша всю броню и выпуская наружу моих демонов, которые требовали расправы и крови.

Покидая Германию успел связаться с лучшей клиникой, которая могла помочь Лике. Когда только успеть умудрился.

Прилетев на родину первым в списке моих дел было намерение наведаться к ее отцу и обсудить все случившееся. В том, что он доверит ее мне, я не сомневался. Не думал я, правда, тогда, что знакомство с Ликой выйдет таким смазанным, но уж как вышло. Жаль только, что восприняла она меня, как врага. Но уверен все это поправимо. Главное вернуть обратно свою закаленную выдержку и набраться терпения. С ней по -другому нельзя, чтоб не сломать ее ещё больше, чем есть.

Получив всю интересующую меня информацию приступил ко второму пункту дел. А именно-нашёл того мудака, что покалечил жизнь моей девочке.

Это было не сложно – деньги творят чудеса. А уж выцепить его из клуба, в котором как я узнал, он регулярно зависал, вообще особого труда не составит. Стало очевидно, что быть постоянно обдолбанным – для него привычное состояние. А я ненавидел торчков после матери особенно рьяно. И от этого кровь по венам разгонялась с новой силой.

Доставили его быстро. Приволокли эту мразь на заброшенные склады, где собственно я его и ждал. Как и ждал дальнейшей расправы. Всякое было до отлёта из страны, но руки в крови никогда не марал. А сейчас захотелось, нестерпимым желанием жгло изнутри.

Под скулёж, который издавал этот выродок, его швырнули на пол. Тот быстро отполз к стене. До сих пор помню этот обдолбанный но тем не менее, полный ужаса взгляд.

Сначала притих, а потом видимо решил переть буром. Очередной раз доказывая полное отсутствие инстинкта самосохранения.

– Да вы знаете, что за это всем вам будет? – отвёл взгляд от ребят и переключился на меня. – Хоть сечёшь, кого ты скрутил? Не вкуриваешь каких проблем себе нажил? Я сын мэра! – дурниной орал брызжа слюной.

Ну, нихуя ж себе. Сын, блядь, мэра. Надо было, сука, на лбу ему это выбить.

– Походу это ты не до конца догоняешь. – нагнулся, хорошенько его встряхнул и поднял за грудки, крепко натянув ткань его рубашки. – Мне похуй, чей ты сын. Мне класть на то, кто ты. Но мне не плевать на то, что ты сделал с одной девочкой. И тут можешь не надеяться на свою протекцию в лице отца-мэра.

– Какой ещё девочкой?

– Вспоминай. – прижал его к стене хорошенько об неё приложив затылком. – Ты, обдолбанный в хлам вылетел на тачке с трассы. Ну?

– А, ты об этой? Так она сама на дорогу кинулась! – и растянулся в мерзкой улыбочке. – Вы ничего не докажете.

Сука, как же мне хотелось свернуть ему шею. Я лично видел видео с камер. Их, конечно, попытались подчистить. Но нет ничего невозможного, когда у тебя есть в окружении тот, кто снесет любую защиту, вытащит любую информацию, найдёт то, чего не нашёл бы никто. Цифровой гений. И такой у меня, к счастью, был.

– А я здесь не за тем, чтоб что-то доказывать. – тут уже и себе позволил улыбнуться. И плевать, что это больше было похоже на оскал дикого зверя, готового вцепиться в глотку зубами. – Я здесь, чтоб наказать.

И я наказал. За каждый перелом на теле моей девочки. За каждый ушиб. За каждую слезу, что она обронила от несчастья и причинённой ей боли. Наказал, но меньше, чем хотелось бы. Можно считать, проявил аттракцион невиданной щедрости и не прибил его на месте.

Ребята после хорошо все подчистили. И этот выродок не скоро ещё сможет хоть что-то внятно пояснить.

Не помню, как в итоге уснул этой ночью, но встал все равно помятым. Скопилось напряжение предыдущих дней. Но расслабляться все равно ещё рано. Впереди куда более ответственное время. А именно: обследование Лики и дальнейшая операция со всеми вытекающими. Да и общение нам бы с ней наладить хоть немного.

Принял бодрящий душ. А ледяная вода, надо сказать, бодрит не слабо. Да и пыл остужает, чего уж там. Я и так не могу спокойно находиться рядом с Ликой – тело реагирует на ее близость мгновенно. И мне не важно было, что она сейчас измученная, осунувшаяся и не в состоянии ходить. Для меня она все так же была самой прекрасной, кого я когда-либо встречал.

В столовой сидел брат и пил крепкий до тошноты кофе, Лика, по всей видимости, ещё не выходила.

Решил воспользоваться ситуацией и пока мы с братом были здесь вдвоём обсудить несколько моментов.

Взяв кружку и включив кофе машину уселся напротив Захара.

– Доброе утро.

– Доброе. – не отрываясь от экрана телефона. Сложный он парень. И не редко давал мне прикурить. Немного нелюдимый, но пугающе гениальный. Порой дерзкий, но сам по себе очень добрый.

Он совсем мелким был, когда мать скатилась. И если я уже сваливал из дома, предпочитая не видеть этого, то он хлебнул по полной. Скорее всего сказалось.

– Сегодня приедет помощница для Лики. Будет жить здесь. Давай только не как обычно, хорошо? – решил начать сразу, не заходя из далека. Да и не умел я по-другому. Только сразу и в лоб.

– А что, там какая-то особая неприкосновенность? – все же оторвал взгляд от экрана.

– Захар, я тебя предупредил. В этот раз тебе это с рук не сойдёт.

– Да расслабься. Сдались они мне обе.

– Надеюсь мы друг друга поняли.

Была у него дурная черта. Любил он над новыми людьми «подшучивать». Порой жестил, правда. Что весь обслуживающий персонал менялся у нас с завидной регулярностью. Вроде вырос уже, а вёл себя порой, как шкодливый ребёнок, обделённый вниманием. Но, если подумать, вниманием он действительно был обделён с самого детства. Наверное, поэтому я и спускал ему многое.

– Поняли, поняли. А кстати. Я так и не въехал, кого