Ученицы постарше, как и положено, тянули руки с заранее заготовленными вопросами о поведении спортсменов и как оно влияет на их результаты. Вольф отвечал им в такой же легкомысленной манере, в какой задавался вопрос, и ждал, когда заговорит хорошенькая блондинка. Он был слегка разочарован: она так и не спросила ни о чем.

Через несколько минут Геллер поблагодарил его, девушки зааплодировали и собрались расходиться.

— Огромное спасибо, герр Вольф, я уверен, это было очень полезно для наших юных леди, — сказал Геллер.

Вольф собрал листочки, засунул обратно в карман и сказал:

— Для меня это было настоящее удовольствие, герр Геллер.

— Я надеюсь, что смогу уговорить вас остаться на ленч. У нас в школе замечательные повара, — начал подобострастно Геллер.

Вольф сердито вздернул подбородок и хотел немедленно отклонить это предложение, когда кто-то потянул его за рукав.

— Вы что-то хотели, мадемуазель? — раздраженно спросил герр Геллер; ему не нравилось, что его перебивают.

— Я хотела бы задать вопрос герру Вольфу, — нервно ответила Элизабет.

Вольф повернулся и увидел девушку из первого ряда.

Вблизи она была еще красивее, с прекрасной гибкой фигуркой.

— У вас была возможность задать вопрос после окончания лекции, леди Элизабет. — Герр Геллер никогда прежде не позволял себе обращаться так резко с дочерью графа.

— Да, сэр, была, я знаю. Но мой вопрос не связан с темой выступления.

— Успокойтесь, герр Геллер. Я буду счастлив ответить на вопрос юной леди. — Вольфу стало интересно. — Ну давайте.

— Так вот, герр Вольф, — нервно начала Элизабет, не обращая внимания на раздраженное лицо Геллера. — Мне просто интересно, как можно было побить рекорд на Ханненкамме.

— Что? — спросил Вольф, чуть не заикаясь от потрясения.

— Ну вот тогда, в тысяча девятьсот двадцать пятом году, — с готовностью подсказала ему девушка.

— Да-а, — перешел от неожиданности на немецкий Ганс Вольф. — Я хорошо помню, как это было. — Он внимательно посмотрел в глаза девушки и увидел в них неподдельный интерес. — Это было потрясающе. Здорово. Вы увлекаетесь лыжами? — А хоть кто-то из соотечественников помнит о том его рекорде? Ведь это произошло полвека назад!

Элизабет торопливо закивала, и герр Геллер, желая произвести впечатление на члена Олимпийского комитета, добавил:

— Леди Элизабет очень хорошо катается на лыжах. Я знаю это, герр Вольф. Ее обучали наши инструкторы. В школе поставлены отличные рекорды…

Вольф поймал презрительный взгляд Элизабет, и ему вдруг стало очень весело. Может, стоит пригласить молоденькую фрейлейн на ленч в кафе в горах? Хорошие сосиски, черный хлеб, суп, кружка пива. Без сомнения, она была бы рада хоть ненадолго вырваться из этого смешного заведения А ему интересно вспомнить о своей молодости.

Ханненкамм в 1925 году! Это же было целую жизнь назад!

— Да-да, я слушаю, герр Геллер. Я бы очень хотел сам посмотреть… — Он повернулся к Элизабет. — Юная леди, может быть, вы покажете, чему научились? Мы сможем добраться на подъемнике до Платьена?

— О, я бы очень хотела. — Элизабет умоляюще посмотрела на герра Геллера.

— Разумеется, давайте, вперед, — сказал тот радушно. — У нас много лыж, костюмов, ботинок, если сами захотите встать на лыжи.

— Я оставил лыжи много лет назад. — Вольф внимательно посмотрел на девушку. — Вы действительно хорошо катаетесь?

— Очень хорошо, — смело ответила Элизабет.

Вольф ухмыльнулся.

— Да тут есть отвратительные места, так что поглядим.

Ганс Вольф облокотился о перила просторного балкона и не верил своим глазам. Внизу по крутому склону прямо напротив него летела Элизабет. Она подпрыгивала высоко, делала резкие и четкие движения — скольжение, подскок, скольжение. Все как полагается. Эта девушка двигалась с инстинктивной грацией и мастерством. Техника не отточена, но Боже мой! Она превосходна!

Еще минут десять назад он был настроен на приятную беседу за вкусным ленчем. Эта английская аристократка, такая земная, теплая, смотрела на него с нескрываемым обожанием. Она явно страстно любила лыжи и потешалась над своей снобистской школой.

Вольф устроился на балконе ресторана и велел ей пойти прокатиться, пока он заказывает ленч. В первый раз, увидев ее спуск, он подумал, что у него разыгралось воображение. Он помахал ей рукой, чтобы она повторила еще раз: он хотел проверить, не случайность ли это. А потом попросил скатиться снова. Она была слишком хороша. У него даже адреналин выбросился в кровь На долю секунды Вольф представил себе Хейди Лоуфен и Луизу Левьер, участниц швейцарской женской команды, считавшихся надеждой чемпионата мира. Они вовсе не скажут ему спасибо за то, что он собирается сделать.

Но он не колебался ни секунды.

Ганс Вольф подозвал официанта.

— Где у вас телефон? Мне надо позвонить.

— Конечно, сэр, я вам покажу, — сказал официант и повел его в сторону бара.

Вольф опустил несколько монет в прорезь и набрал номер.

— Британская лыжная федерация, — ответил женский голос.

— Говорит Ганс Вольф из Швейцарии, — сказал он. — Директор на месте?

Шестьсот двадцать семь долларов. С ними далеко не уйдешь. Даже в Бруклине.

— Пятьдесят за неделю, — сказал хозяин.

Нина презрительно огляделась. Тесная комнатка, в которой не повернуться, с жирными пятнами на стенах, с крошечной раковиной в трещинах и обшарпанным шкафом.

Удобства в виде туалета и душевой — в конце коридора.

— Тридцать пять, — сказала она.

Тот грубо рассмеялся:

— Ну да, дорогая. Мы сдаем комнату на ночь за пятнадцать баксов.

Мотель «Океан» располагался на грязной территории дока «Красный багор», и в основном здесь жили моряки.

— Да, но у вас не каждую ночь есть постояльцы. А я здесь по меньшей мере на три недели.

— Сорок, детка, хотя это форменный грабеж, — заявил хозяин.

Он буквально пожирал ее глазами. Девчонка довольно странная. Похожа на школьницу и такая серьезная, что он перед ней терялся. Точно не проститутка, это он определил сразу. Жалко, иначе она могла бы поднять таксу для других. Он хотел предложить ей выпить, но не осмелился.

— Тридцать пять. Больше у меня нет. А если мало, я пойду в другое место.

Мужчина нахмурился. От него несло потом и сигаретами, и Нине очень хотелось, чтобы он убрался из комнаты.