— А эта девушка? — Копылов кивнул в сторону выхода, осторожно убирая с колена ее ладонь. — Кто она?

— Адиля? — Наталья Петровна откинулась на спинку тахты и закинула ногу на ногу.

При этом край халата соскользнул и не прикрывал ничего до самого бедра.

— Служанка, домработница, горничная. Называйте, как хотите. — Она нежно погладила себе ямочку в самом низу шеи.

— Она узбечка? — спросил Алексей, пытаясь смотреть только ей в глаза.

— Таджичка. Ее дед в советские годы учился с моим отцом, вот и попросил пристроить внучку по старой памяти.

— А где она была вчера?

— Не знаю. — Наталья Петровна покачала головой, соломенные волосы распушились. — Может, за покупками ходила или еще куда.

Она выгнулась, ткань халата натянулась, и взгляд Копылова невольно упал на вздымающуюся грудь. Наталья Петровна небрежно откинула голову назад, сделала глоток виски и с наслаждением выдохнула. Словно в замедленной съемке Алексей увидел, как янтарная капля, переливаясь в лучах света, сорвалась с края бокала, упала на шею, покатилась вниз, оставляя влажный след, и исчезла в глубоком вырезе.

Он поднес чашку к губам и застыл, почувствовав легкое щекотание в области паха. Алексей напряг все мышцы и чуть не сломал тонкий фарфор в своих пальцах.

— Наталья Петровна, — еле выдавил из себя Копылов. — Вы говорили, что вспомнили что-то необычное о вашем муже.

— О муже? — Женщина посмотрела на Алексея таким взглядом, словно он отобрал у нее сладкую конфетку и заставляет есть противную кашу. — Да, о нем… — Наталья Петровна задумалась и вспомнила, что же хотела сказать. — Вы знаете, мне кажется, что ему угрожали.

— Как именно? — встрепенулся Копылов.

— Очень просто, по телефону. — Она плеснула в бокал еще виски. — Однажды он куда-то собирался и, как обычно, очень спешил. Стоит, значит, перед зеркалом, завязывает галстук. Вы знаете, Алексей, у него их несколько сотен. — Наталья Петровна отхлебнула виски, поморщилась и продолжила: — Галстук для него что-то вроде фетиша, этакий фаллический символ. — Дамочка усмехнулась. — Так вот. Зазвонил телефон, а руки-то заняты. Он попросил Аделю нажать на громкую связь. А я сидела вот здесь. — Она показала на кресло, в котором расположился Алексей. — А там такой голос, жуткий, дребезжащий, одним словом, противный, говорит: «Я знаю, что ты сделал, и превращу твою жизнь в ад, если ты…»

Алексей заметил, что у Натальи Петровны начал слегка заплетаться язык.

— Если что? — спросил он.

— Не знаю, — ответила она. — Может, муж сбросил вызов или просто выключил громкую связь.

— А когда это было?

— Сейчас вспомню. — Наталья Петровна допила остатки виски и налила еще. — С месяц назад. Где-то так.

«Да тетку-то совсем развозит, — подумал Копылов. — Нужно ускориться».

— Это было один раз? — спросил он.

— Без понятия. Я слышала один, а сколько раз такое случалось — не знаю.

— А еще какие странности были?

— В массажный салон стал чаще ходить.

— Это странность?

— А разве нет? — сказала Наталья Петровна и хлебнула виски. — Раньше он посещал салон два раза в неделю, а с недавнего времени — почти каждый день. Говорил, что только там выспаться может. Он даже на годину своей матери не пошел. Я как дура с его родней по кладбищу таскаюсь, а он в этом заведении отсыпается. В названии лотос упомянут. Белый, серый или еще какой-то. Цвет я не помню.

— Да, вы говорили, что он плохо спал.

— Даже хуже, чем просто плохо. Я вам вчера об этом не сказала. Он мучился кошмарами.

— Вот как!

— Да представьте себе. Муж сам мне про это неоднократно рассказывал, так и говорил: «Каждую ночь просыпаюсь в холодном поту».

— А вы хорошо спали? Он вас не будил?

— Меня? — Она посмотрела на Алексея захмелевшим взглядом. — Нет.

— А почему?

— Да потому, — с неудовольствием сказала Наталья Петровна. — Мы с ним изволим почивать в разных спальнях. Причем уже давно. У меня есть маленький недостаток. — Она сблизила большой и указательный пальцы, оставив между ними крохотное расстояние. — Я, бывает, храплю.

— И что, это мешает вашей семейной жизни?

— Это — нет, — она осушила бокал. — Другое мешает. Мой муж как мужчина закончился десять лет назад. Хотите знать, как это произошло?

Копылов отрицательно покачал головой.

— А вы все же послушайте. Оно может вам пригодиться.

Алексей вздохнул и изобразил заинтересованность.

— Летом девяносто второго года мой муж и охранник-экспедитор отправились в Питер за очередной партией американских окорочков. Боже, как эту гадость народ ел? — Наталья Петровна дернулась. — Ну так вот. Окорочка перевозили морем, а потом перегружали в вагоны-рефрижераторы и по железке доставляли в Нижний. Прибыв на место, экспедитор отпросился у мужа повидать своего сослуживца и пропал, как потом выяснилось, запил, гад. Пришло время отправления, а его нет. Все теплые вещи тоже у этого поганца. Сопровождать груз нужно было прямо в этом рефрижераторе. Мой дурак прождал до последней минуты и сам залез в вагон. Там температура ниже нуля, а он в джинсиках да в летней рубашечке. Так и ехал в этом морозильнике до славного Нижнего Новгорода. Как следствие, схлопотал воспаление легких и предстательной железы. Врачи, конечно, выходили его, но предупредили, чтоб впредь носил меховые трусы, причем шерстью внутрь. В принципе все было нормально. А вот десять лет назад этот олух, я имею в виду своего благоверного, решил заняться закаливанием. Все бы ничего, но мы ведь системы не признаем, нам сразу крайности подавай. Нет бы с контрастного душа начать, как же, мы сильные и здоровые, сразу ледяной водой да на морозе. Тут тебе и рецидив, причем с осложнением. Вот так-то, лейтенант. — Женщина покачала пальцем перед лицом Копылова. — Береги простату смолоду, а не то все бабы разбегутся! — заявила Наталья Петровна, пьяно расхохоталась и повалилась на тахту.

«Надо заканчивать этот балаган», — подумал Алексей.

— Наталья Петровна, а что за вещь, которую вы хотели мне отдать? — спросил он.

— А, это там. — Она ткнула пальцем куда-то вверх. — На втором этаже. В спальне мужа. Пойдемте за мной. — Наталья Петровна кое-как поднялась и нетвердой походкой, то и дело подворачивая ногу на высоком каблуке, направилась к лестнице.

Алексей проследовал за ней.

— Это там, под балдахином, — с трудом проговорила женщина, икнула и смущенно прикрыла рот ладонью.

Копылов заглянул под ткань и увидел под потолком обруч среднего размера с нитями, переплетенными внутри. С наружной стороны круга покачивались три птичьих пера.

— Оно? — спросил Алексей, показывая на непонятный предмет.