Джек вспомнил, что герцог был когда-то морским офицером — и, наверное, неплохим, судя по его виду.

— Что вас на это подвигло, доктор Райан? — спросила королева. Она не спускала внимательных глаз с его лица.

Джека осенила догадка.

— Простите, Ваше величество, вы спрашиваете, почему я сделал это или же зачем американцу ирландского происхождения надо было делать это? — Он всё ещё никак не мог разобраться в себе, все ещё прокручивал в памяти события того дня.

«Почему ты это сделал? Поймёшь ли ты это когда-нибудь?» Он заметил, что догадка его попала в самую точку и продолжал:

— Ваше величество, я не могу касаться проблемы Ирландии. Я — гражданин США, и нам не до чужих проблем, благо своих хватает. Выходцы из Ирландии неплохо преуспели в Америке. Нас везде полно — и в бизнесе и в политике, хотя более типична ситуация, когда ирландец — это либо полицейский, либо пожарный. Да и мой отец полжизни прослужил в полиции. Кстати, конница, покорившая Запад, на треть состояла из ирландцев, да и по сию пору многие из нас носят военную форму — особенно много ирландцев в морской пехоте. У половины местного отдела ФБР — там, где я живу, — ирландские фамилии: кто Талли, кто Салливан, кто О'Коннор, кто Мэрфи. Я это к тому, Ваше высочество, что в Америке мы — силы порядка, цемент общества. И что же? Сегодня самые прославленные в мире ирландцы — это маньяки, которые подкладывают взрывчатку в машины, убийцы, сеющие смерть ради каких-то политических соображений. Мне это не нравится, и мой отец тоже, уверен, был бы не в восторге от этого. Он всю жизнь очищал улицы от такого рода животных, помещая их в надлежащее место — в клетку. Сегодняшнего положения мы добились тяжким трудом — слишком тяжким, чтобы приходить в восторг от того, что теперь о нас думают как о народе террористов, — улыбнулся Джек. — Я думаю, мне понятны чувства итальянцев в связи с мафией. Конечно, я не хочу сказать, что все эти соображения в ясном виде наличествовали в моей голове вчера, но так или иначе они сыграли свою роль. Я просто не мог остаться в стороне, спокойно наблюдая за убийством и не пытаясь сделать хоть что-то. И когда мне представился шанс, я воспользовался им.

Королева задумчиво кивнула. Некоторое время она смотрела на Райана с дружелюбной улыбкой, а затем обернулась к мужу. Они понимали друг друга без слов. Для этого, подумал Райан, они уже достаточно долго прожили вместе. Когда она вновь повернулась к нему, он понял, что какое-то решение уже принято.

— Итак, как нам следует вознаградить вас?

— Вознаграждение? — Райан покачал головой. — Большое спасибо, но это не нужно. Я рад, что что-то сделал для вас. И этого достаточно.

— Нет, доктор Райан, этого недостаточно. Одна из приятнейших особенностей моего сана в том, что я могу отдавать должное достойным. Корона не может предстать в глазах своих подданных неблагодарной. — В глазах королевы мелькнул весёлый огонёк, видимо, слова эти напомнили ей что-то забавное.

Райан был очарован простотой этой женщины. Ему случалось читать, что кое-кто считает её не слишком умной, и теперь убедился, что это было не так. В этих глазах светился живой ум. И остроумие тоже.

— А посему, доктор Райан, — продолжала королева, — решено, что вы будете произведены в рыцари и кавалеры ордена Виктории.

— Как?.. Прошу прощения, мадам, — Райан заморгал, переваривая услышанное.

— Орден Виктории учреждён относительно недавно — как знак отличия для оказавших личную услугу короне. Вы, безусловно, относитесь к этой категории. Впервые за много лет наследник престола был спасён от верной смерти. Как историку вам, возможно, интересно узнать, что наши учёные не могут прийти к единому мнению относительно аналогичного, последнего по времени, прецедента. Так или иначе, отныне вы будете известны как сэр Джон Райан.

И снова у Райана мелькнула мысль, что он, верно, смешон со своей отвисшей челюстью.

— Ваше величество, законы Америки…

— Мы знаем, — мягко прервала она его. — Наш премьер-министр сегодня же обсудит этот вопрос с вашим президентом. Мы полагаем, что ввиду особенной природы данного случая и в интересах англо-американских отношений, этот вопрос будет решён благоприятно.

— Кроме того, уже были прецеденты, — вступил в разговор герцог. — После второй мировой войны ряд американских офицеров был удостоен этой чести. К примеру, ваш адмирал Нимитц стал рыцарем и кавалером Ордена Бани. И генералы Эйзенхауэр, Брэдли, Паттон тоже.

— Дабы не нарушить американский закон, звание рыцаря будет, вероятно, рассматриваться как почётное, но для нас оно вполне реально.

— Хорошо, — выдавил из себя Райан, подыскивая достойные случаю слова. — Ваше величество, коль скоро это не противоречит законам моей страны, я сочту для себя большой честью принять эту награду.

Королева просияла.

— Значит, этот вопрос решён. А теперь: как вы себя чувствуете? На самом деле.

— Бывало и хуже, мадам. Я не жалуюсь, хотя мне бы и хотелось выписаться отсюда поскорее.

Герцог улыбнулся.

— Ранение представляет вас в ещё более героическом свете. Немного драматизма никогда не мешает.

«Особенно, если это не ваше плечо, мой благородный герцог», — подумал Райан. Вдруг его поразила мысль…

— Простите, — сказал он, — это рыцарство… Это значит, что моя жена будет зваться?..

— Леди Райан, конечно, — снова одарила его рождественской улыбкой королева, Джек заулыбался во весь рот.

— Знаете, когда я женился на Кэти, отец её был просто вне себя — он считал, что я своими книгами по истории никогда ничего не достигну. Может, теперь он изменит своё мнение. — Он был уверен, что Кэти не станет возражать против титула леди Райан. Нет, она не будет возражать, ничуть.

— В конце концов, не так уж и плохо?

— Совсем нет, сэр. И простите, если я вёл себя так, словно не рад этому. Просто все это, боюсь, несколько сбило меня с толку. — Все это чёртово дело полностью сбило меня с толку", — покачал он головой. — Могу я задать вам вопрос, сэр? — спросил он.

— Безусловно.

— Полиция скрывает от меня, где они держат мою семью.

Они рассмеялись от всего сердца. Потом королева сказала:

— Полиция считает, что не исключена возможность мести. Поэтому было решено предоставить им более надёжное место. В данных обстоятельствах мы решили, что лучше всего разместить их во дворце — это самое малое, что мы могли сделать для них. Когда мы отправлялись сюда, ваша жена и дочь крепко спали, и мы строжайше наказали, чтобы их не тревожили.

— Во дворце?

— Уверяю вас, мы вполне можем разместить гостей, — сказала королева.

— О Боже, — пробормотал Райан.

— У вас есть какие-то возражения? — спросил герцог.

— Моя дочка, она…

— Оливия? — удивилась королева. — Она — чудный ребёнок. Когда мы впервые увидели её прошлой ночью, она спала, как ангел.