Вскоре после подписания этого договора Жоффруа подвернулся удачный случай, который, несомненно, спас его от искушения снова начать войну против брата. После смерти герцога Конана III в 1148 году в Бретани снова начались беспорядки, ибо на ее престол претендовали два человека. Горожане Нанта, расположенного в юго-восточном углу Бретани, в устье реки Луары, вынуждены были восстать против творившегося беззакония. Они выгнали своего графа и предложили свои земли Жоффруа. Он конечно же с радостью принял предложение, которое избавляло его от зависимости от брата и давало ему некоторое положение в мире[57].

Тем временем королева Элеонора, в отсутствие своего мужа, принимала активное участие в управлении Англией. Она много разъезжала по стране, живя на широкую ногу, и чуть больше чем за полгода потратила более 350 фунтов. Некоторые из распоряжений, объяснявшие, для чего были нужны деньги, были подписаны самой королевой, а это говорило о том, что Генрих II либо безоговорочно доверял ей, либо находился у нее под каблуком, поскольку та была значительно старше и опытнее его. Обычно только король, а в его отсутствие главные юстициарии имели право требовать от казначейства выдать им ту или иную сумму.

28 февраля 1155 года в Лондоне Элеонора родила второго сына, которого крестил архиепископ Теобальд. Он получил имя своего отца. Первый сын Генриха, Вильям, умер в 1156 году и был похоронен рядом с могилой Генриха I в Редингском аббатстве. В июне 1156 года Элеонора родила дочь, которую в честь ее бабки назвали Матильдой.

Королева, взяв сына и дочь, в июле 1156 года приехала в Нормандию и присоединилась к королю. Чтобы порадовать жену, любившую Аквитанию больше всего на свете, и чтобы предстать законным правителем перед знатью Юга, которая не очень-то охотно признавала над собой чью-либо власть, Генрих II вместе с женой и детьми приехал в Аквитанию и провел в Бордо свою Рождественскую курию. В феврале Элеонора с детьми вернулась в Англию, а король последовал за ними после Пасхи, 7 апреля 1157 года. Во всех его владениях на континенте царил мир, и все они находились под полным его контролем.

Вернувшись в апреле 1157 года в Англию, Генрих II начал строить планы похода в Северный Уэльс, принц которого по имени Оуэн Гвинедд, воспользовавшись неурядицами во время правления Стефана, неуклонно распространял сферу своего влияния все дальше на восток. К тому времени, когда Генрих стал королем, он уже подошел к городу Честеру. До этого король был занят, утверждая свою власть в Англии и наводя порядок в Анжу, и не мог противостоять войскам Оуэна. Но теперь, когда в Англии и во владениях на континенте воцарился мир и Генрих укрепил там свою власть, он обратил свое внимание на Уэльс.

24 июня он подписал указ о сборе армии. Но вместо того, чтобы призвать все свое феодальное войско на обычную сорокадневную службу, он повелел, чтобы на войну отправился лишь один рыцарь из трех, а остальные двое оплатили расходы[58]. Он набрал в графстве Шропшир лучников и велел приготовить запас солонины, зерна и сыра, а также привезти шестьдесят бочек вина из Пуату[59]. На собрании Великого совета, состоявшемся 17 июля в Нортгемптоне, он изложил окончательный план похода.

В Честере собралось вполне приличное войско. Явилось около двух тысяч рыцарей, к которым присоединились шропширские лучники. Собрался также и флот, который должен был встретить армию в Раддлене. Но, несмотря на свой богатый военный опыт, приобретенный в Нормандии и Англии, Генрих II был совсем не готов к тому, что ждало его в Уэльсе. Валлийцы не считали войну рыцарским турниром; они сражались за свою свободу и не обращали никакого внимания на рыцарские законы, которым подчинялись военные действия у французов и нормандцев.

«Норманны предпочитали сражаться на равнине, валлийцы – в горах; норманны искали полей, валлийцы – лесов. Для норманнов носить оружие и доспехи было почетным делом, для валлийцев – бременем. Норманны побеждали своим упорством, валлийцы – быстротой своих ног. Норманны брали рыцарей в плен, валлийцы отрубали им головы. Норманны брали за них выкуп, валлийцы убивали их»[60].

Генрих II и его войско покинули Честер и двинулись по узкой полосе английской земли между эстуарием реки Ди, который был у них справа, и лесистыми горами, лежавшими слева. Оуэн Гвинедд засел в крепости Басингверк, преграждавшей им путь к Раддлену. Сыновья Оуэна, Дэвид и Кинэн, рассеяли своих быстроногих солдат по лесу и по склону горы, чтобы не дать Генриху обойти его с фланга и захватить Раддлен с тыла. Это была самая элементарная ловушка, и король угодил прямо в нее.

Король велел своему главному армейскому подразделению, которое составляли рыцари в неуклюжих доспехах, наступать вдоль побережья, а сам с отрядом легковооруженных воинов углубился в лес. Валлийцы налетели на него, словно вихрь, и уничтожили множество английских солдат, а сам Генрих попал в окружение. Констебль Генрих Эссекский в панике закричал, что король убит. Позже его обвинили в том, что он бросил королевское знамя на землю и бежал. Граф Роджер Клер поднял знамя, собрал вокруг себя английских солдат и освободил короля[61].

Генрих II и его отряд с боями пробились к побережью и соединились с основной частью армии. Это был весьма печальный поход для молодого короля, ибо он чудом избежал гибели, и ему впервые пришла в голову мысль, что его могут убить. Потери с обеих сторон оказались весьма велики, особенно на фоне небольшого числа участвовавших в боях солдат. В Нормандии война была совсем другой.

«В том самом Коулшиллском лесу, – пишет Джеральд Уэльский, – от рук королевских воинов погиб молодой валлийский солдат. Через неделю, придя на место его гибели, увидели борзую, которая простояла все это время у тела своего хозяина без пищи и воды, преданно охраняя его тело от собак, волков и птиц. Такова собачья привязанность!»[62]

Оуэн медленно отступал, и Генрих II наконец достиг Раддлена, куда должен был подойти его флот. Он привез плохие новости. По пути сюда моряки остановились у острова Англси и бросились грабить его, но местные жители, объединившись, разбили их. В битве погиб Генрих, незаконнорожденный сын Генриха I от печально знаменитой уэльской принцессы Несты, и был серьезно ранен его сводный брат. Моряки с трудом добрались до своих судов и спаслись бегством[63].